Леннер что-то пробормотала и отключилась.
Ричер усмехнулся, еще раз перепроверил все предварительные отчеты, погипнотизировал телефон… И потянулся к бутылке с пивом.
Все.
Просто все.
Его работа закончилась, и слва всем богам.
На следующее утро, так толком и не протрезвевший после вчерашнего и от этого злой и раздраженный больше обычного, Ричер с огромным удовольствием свалил из гребаного городка, ни с кем не попрощавшись.
Не, конечно, подмывало набрать девчонке. Но что потом? Поговорить? О чем? О чем с ней говорить, когда он при виде ее хочет только разложить ее и выебать, а потом поставить и …. Ну, короче, фантазия у него на это дело всегда была неуемной.
Девочка помогла, конечно, и она та еще стревозина, ведьма, блядь, но все равно такого отношения не заслужила.
Не, выебал-то он бы ее с бо-о-ольшим удовольствием, а потом? А потом свалил бы , конечно. К своей привычной жизни, поганой квартире в херовом районе Атланты, друзьям-копам-алкашне, братухе-зверюге-леснику, непосредственной (мать ее) начальнице, постоянному стрессняку на работе …
В такой жизни не было места для чего-то определенного, устойчивого. Для такой чистой девочки.
Он после того, что сделал бы с Анной, даже в глаза бы ей смотреть не смог.
Не-е-е, девочка заслуживала лучшего. Она заслуживала хорошего университета, хорошего мужа, хороших детей, хорошую обеспеченную спокойную жизнь. Это не про него.
Именно поэтому Майк после завершения операции не ответил ни на один ее звонок, ни на одно смс. Скот, он и есть скот, чего с него взять? А после и вовсе выкинул симку.
Вернулся к своей привычной реальности, к жизни, которая ему не то, чтоб нравилась, но… Но он, охотничий пес, просто не умел делать ничего другого, не умел жить иначе.
И не собирался начинать.
Жизнь потекла так же, как и до этого. Ричер погрузился в нее, ни о чем не жалея.
И не вспоминая, нет.
Вот только иногда, после очередного жесткача на работе, напиваясь с друзьями в баре, или глуша стресс один в своей квартире или халупе брата, если удавалось туда выбраться, Майк Ричер вспоминал невероятное сладкое ощущение мягких, нежных губ, податливого тела, пахнущего свежестью и молодостью.
И понимал, что ни одна его баба не сможет перебить то ощущение правильности, которое он испытал, держа в руках Анну Хамильтон. Словно она тут и должна быть, в его объятиях, в его жизни.