В оркестровом
сопровождении все не так критично, поскольку скрипок порядка
тридцати, а то и больше. Но фишечка была в том, что для этого
концерта мы взяли редкий вариант со скрипичным соло – моим. Именно вот в этом
месте. Потому что красиво и необычно. Вот только Ирочка прекрасно знала, как
надо грамотно слажать, чтобы все лавры за это достались Инессе. Наши, конечно,
догадаются, а слушатели в зале – точно нет. Если они не профи с абсолютным
слухом.
Инесса, похоже, это
понимала, потому что покосилась на меня с опаской, замешанной на ненависти. Ей
и так было непросто петь с губой-вареником, а тут еще и полная зависимость от
меня.
Оркестровое
вступление, первые фразы – и…
Мало кто исполняет
«Пер Гюнта» на норвежском, слишком сложно. Вот и Инесса пела по-русски. На
словах «и ты ко мне вернешься, мне сердце говорит» я провела где-то повыше на
четверть тона, где-то пониже. Инесса попала в свои ноты идеально, но прозвучало
это так грязно, как будто по ушам изнутри прошлись наждачкой. И еще разок на
следующий строках. А потом шел вокализ в фольклорном стиле – распев одного
звука под оркестровку с тонкими завитушками, которые Инесса срывала одну за
другой.
Солистка! Прима!
А впереди был еще
второй куплет.
Она, разумеется,
прочухала, что произошло, но сделать ничего уже не могла. Петь по своим нотам –
будет звучать лажа. Попытаться идти за мной – получится двойная лажа.
В общем,
аплодисменты Инессе достались весьма сдержанные. Оркестранты давили усмешки.
Антон побагровел, но старательно улыбался, одними губами, стиснув челюсти.
На бис мы всегда
играли от одного до трех произведений, в зависимости от интенсивности
аплодисментов. В этот раз они были средние, поэтому ограничились двумя: арией
из «Травиаты» в исполнении баритона Ивана Ежова и моей коронкой - каприсом
Локателли «Лабиринт». На мой взгляд, на редкость некрасивая вещь, однако
входящая в список самых сложных виртуозных произведений для скрипки. До Давида
Ойстраха мне было как до луны пешком, но и моя игра всегда вызывала бурные
овации. Когда-то я даже победила
с ним на конкурсе молодых исполнителей в Люблине.
Настала очередь
момента, которого, наверно, ждал весь состав. По традиции, после окончания
концерта дирижер всегда пожимает руку первой скрипке, благодаря в ее лице
оркестр. Если это дама, то руку целует. Правда, дамы редко бывают первыми среди
первых. Тем более в моем возрасте. Многие были уверены, что я заняла место
концертмейстера скрипичной группы исключительно половым путем. Эта должность
действительно досталась мне через два года после свадьбы, но все равно последовательность
была обратной. Антона я зацепила именно талантом, а не красивыми глазками или
другими частями тела. Наверно, слишком нагло говорить о таланте применительно к
себе, но что поделаешь, если это правда. В конце концов, не гением же я себя
называла.