Видать, злятся, что так опростоволосились на арене и жаждут
реванша. Того и гляди, сорвутся. Эх, жаль Ильинского нет... Могли
бы с ним устроить перекрестный поединок.
Интересно, где их фрау? Тоже сидит где-то неподалеку или решила
уединиться в каюте?
Еще в уголке устроился какой-то тощий мужик с зализанными
волосами. Он потягивал бухлишко и раскладывал пасьянс. Я бы не
удостоил это лицо даже взглядом, но на миг мне показалось, что мне
уже приходилось его где-то видеть.
Когда мы уселись за столик, я поймал на себе его взгляд, но
стоило мне повернуть голову, как он тут же опустил глаза в карты.
Подозрительный тип.
Я привлек внимание Насти и шепнул:
— Кажется за нами следят.
Сестра тут же напряглась, и я указал ей глазами на мужичка с
пасьянсом. Она медленно повернулась с таким видом, как будто
поправляет бретельку, и покосилась на эту малозаметную фигуру в
углу.
— Не твой знакомый из ГАРМа?
— Нет, первый раз ви...
И тут на наш столик упала черная угловатая тень:
— Вот и ты, моя маленькая боевая подруга... — раздался над нами
мощный голос.
У Насти мигом вытянулось лицо, и она подскочила.
— Сиди! — вскинул руку высокий черноволосый мужик с крючковатым
носом и цепкими темными глазами. — Мы не на службе. Да и команда
«смирно» в столовке не подается, забыла?
Настя, ничуть не успокоившись, осторожно опустилась на свое
место. Признаюсь, я тоже едва не подскочил. Такой пробивающий
взгляд и тон способен поднять окоп за долю секунды.
— Товарищ майор... — залепетала сестра. — Не думала, что встречу
вас здесь...
— Херня случается, — ухмыльнулся он и перевел глаза на меня. — А
это у нас кто? Твой кавалер, да? Крепыш какой... А губа у тебя не
дура, Саблина.
Ее фамилию он произнес, прошипев как змея: С-с-саблина.
— Нет, это мой брат, — покраснела Настя. — Евгений, познакомься,
это Алексей Георгиевич Жук. Мой командир.
— Очень приятно, — привстал я и пожал крепкую руку.
— Ага, еще один Саблин?
— Нет, Скалозубов.
— В самом деле? — удивился Жук и осмотрел меня с головы до ног,
словно впервые увидел. — Сын Мертвеца?
— Простите?
— Да, — буркнула Настя.
— Моего отца звали Михаил Александрович, — ответил я.
— Да, а в ГАРМе его знают как Мертвеца, — кивнул Жук. — Ты,
похоже, еще многое не знаешь про своего родителя. Как поживает
Зубр? Он все еще служит вашему роду верой и правдой?