И я сжал ей руку, кольнув интриганку Искрой. Ди задрожала, но не
отстранилась.
— Нет, вы ошибаетесь, Евгений, — твердо произнесла она и сжала
мне плечо. — Да, я была на поезде, чтобы убить, но не сотни ни в
чем не повинных идиотов во фраках, а всего одного человека, и,
наверное, ради этого я до сих пор дышу. Сбросить поезд в пропасть
пытался Угорь.
— Угорь?! Какой еще к черту...
— Помните мужчину, который зашел со мной в Петропавловске? Вы
тогда помогали мне подняться в тамбур. Он стоял как раз за моей
спиной, а потом сидел неподалеку в ресторане...
Легко было трактовать ее слова как ложь, но ведь я и сам начал
подумывать, что он здесь не просто так. Вот только раз она про него
знает, они запросто могут работать в паре.
Я пробежал глазами по полутемному залу, но ничего кроме бледных
пятен на месте лиц, мне разглядеть так и не удалось.
— Тогда, что вы делали тогда на крыше состава?
— Я собиралась пробраться в локомотив, чтобы разбудить
машинистов, но на крыше меня остановил мужчина в глухом шлеме.
Угорь!
— Нет, это был я... И я лез в локомотив по той же причине, что и
вы.
— Это были вы?! Мы чуть не убили друг друга!
В физиогномике я всегда разбирался хорошо, и сейчас был уверен,
что она говорит правду. Или же она просто гениальная актриса.
— Твою мать... — прошипел я, а музыка вдруг затихла, и со всех
концов зала раздались оглушительные аплодисменты.
Место Угря пустовало. Где Настя?!
— А что... — начал я, но не договорил.
Ди, которую я все еще держал за талию, будто взорвалась, а по
залу разлетелись черные вороны.
— Вот это номер! — закричали со всех сторон, и тут музыканты
заиграли быстрый танец.
Сука!!! Я бросился в погоню за вороньем, однако веселящиеся
балбесы мне здорово мешали. С огромным трудом протолкнувшись в
коридор, я потерял последнюю птицу из виду.
Проклятье! И кого прикажете искать? Настю, неуловимого Угря или
эту полоумную графиню?
Или может быть Гаму? Она тоже прохлаждается невесть где.
Добравшись до каюты, я ворвался внутрь и увидел Настю, которая
спокойно сидела в кресле и листала книжку. Красавка спал у нее в
ногах, свернувшись калачиком.
Я выдохнул.
— Ты уже натанцевался? — встретила меня сестра кривой ухмылкой.
— Прости, что ушла — глаза уже слипаются. Ну что на боковую,
или...
— Гаму видела?
— Она не приходила, — пожала плечами сестра. — Видать, все еще
гуляет.