Надо рассказать отцу. Он наверняка знает, что со мной не так.
Но я не успела.
Едва вышла в коридор, как услышала скрип задней двери. А затем, она хлопнула, закрываясь. Шла я медленно, поэтому добралась до выхода, когда там уже никого не было.
– Отец! – крикнула неясной тени за стеклом. Но она не ответила.
Я распахнула дверь и вышла на крыльцо. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как магистр забрасывает чемодан и саквояж в карету.
– Отец! – снова крикнула я.
Он обернулся. Посмотрел на меня. Затем приподнял шляпу в прощальном жесте и забрался на подножку.
– Отец, подождите! – но он уже захлопнул дверцу кареты. И она тронулась с места.
Я осталась одна.
К счастью, боли больше не повторялись. И я понемногу успокоилась. К тому же всё равно изменить ничего не могла. Отец уехал, и мне оставалось лишь ждать, когда он вернётся. И надеяться, что это случится скоро.
Дни тянулись за днями. Минула неделя, следом другая.
В первые дни я продолжала жить, словно ничего не изменилось. Убирала дом, готовила, стирала, а ещё утешалась чтением и надеждой, что отец скоро вернётся.
Но теперь поняла – с ним что-то случилось. Какая-то беда. А я ничем не могу помочь.
Я даже не знала, куда идти, чтобы выяснить, что произошло. На газеты, где сообщали о разных происшествиях, у меня не было денег. Обратиться в полицию я боялась. Доверия к законникам у меня не было. К тому же вдруг они начнут расспрашивать, чем занимался отец? А врать я совсем не умела. Придётся рассказать о незаконных экспериментах и, возможно, сделать хуже нам обоим.
Поэтому мне оставалось только ждать и надеяться, что отец временно задерживается. И вскоре вернётся.
Хуже всего было то, что у меня закончилась еда.
После отъезда отца мясник, молочник и зеленщик перестали привозить продукты. Увидев однажды днём бакалейщика у ворот соседнего особняка, я выбежала к нему.
– Господин Оршо! Господин Оршо! – забыв о приличиях, я кричала на всю улицу.
Ведь, чтобы не упустить его, выскочила из дома, в чём была – домашнем платье и туфлях без задников. А в них бегать было неудобно. К тому же в последние дни меня мучила одышка, и я начала быстро уставать.
– Господин Оршо! – добрый бакалейщик, услышав мой зов, придержал лошадку. И терпеливо стоял у повозки, ожидая, когда я к нему подойду.