Что же, несмотря на раздражение, одно я усвоила – вкус у Олега Громова отменный. Удивить меня это, в общем-то, было не должно. О человеке можно судить по его дому, по тем мелочам и вещам, что его окружают. А дом у Олега был… Лучшего не пожелаешь. Так же и сейчас. Всё, что нравилось Олегу, нравилось и мне. Хотя нет, не нравилось – я была в восторге. И если внешне не выдавала этого, то глаза… По глазам, я была уверена, Олег все понимал. Самолюбие его было удовлетворено вне всяких сомнений.
— Зачем мне платье? – повторила я, не дождавшись ответа.
— Через неделю мне предстоит пойти на банкет, – когда я уже решила, что вопрос мой так и останется без ответа, снизошёл Громов. – Я хочу, чтобы ты пошла со мной, – выговорил, пристально глядя мне в глаза.
Я опешила.
— Олег… Я не пойду с тобой на банкет.
— Почему?
— Потому что… — А, собственно, почему нет? – Потому что я не твоя жена. Я никто, я твоя горничная.
— Мне плевать, кто ты такая. Если я хочу пойти с тобой, никто не сможет мне в этом помешать, — в уголках губ его мелькнула усмешка.
— Даже я?
— Даже ты, — ухмылка его стала заметнее.
— Я тебя не понимаю, Олег.
— Что ты не понимаешь?
— Зачем вот это всё, – я махнула на пакет, — зачем банкет, на котором ты должен быть с женщиной, которую ты любишь.
— У тебя странные представления о спутницах на банкет, — засмеялся он. Но вышло слишком неискренне. – Моя жена не может пойти, потому что в Европе. А мне одному будет скучно.
— То есть, я у тебя для развлечения, — разочарованно выдохнула я.
Поджала губы, отвела взгляд и снова уставилась в окно. В груди неприятно кольнуло. Серьезно, а что я хотела? Мимо нашего столика, громко смеясь, пробежали двое ребятишек. Девочка с собранными в кривой хвост волосами и растрёпанный мальчуган. Наблюдать за ними было куда интереснее, чем за снежинками, и я, опустив руку на живот, проводила их взглядом. Сделав круг, они остановились возле столика, за которым сидели родители. Что-то сказав дочери, женщина поправила её волосы и улыбнулась. Мальчуган забрался на стул рядом с отцом. Детям было лет по пять, не больше. Должно быть, двойняшки. Красивая семья…
— Скорее ты та, кто не дает мне погрязнуть под горой мусора в собственном доме, — попытался отшутиться Громов, вновь привлекая к себе мое внимание. Я даже выдавила улыбку.