— Вот ты где теперь обосновалась? — заметил он, проходя в гостиную и цепким взглядом рассматривая обстановку.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, когда ко мне наконец-то вернулся дар речи. Я положила цветы на диван и упёрла руки в бока.
— К тебе приехал, — с его лица не сходила самодовольная улыбка.
— Позволь поинтересоваться, зачем?
Вместо ответа, Громов ещё раз осмотрел гостиную, а после совершенно бесцеремонно заглянул в соседнюю комнату.
— У тебя хороший вкус, Мира. — Кажется, увиденное его более или менее удовлетворило.
— Ты за этим приехал? Посмотреть, как я живу? И откуда ты вообще узнал мой адрес?
— Не совсем, — Громов обезоруживающе улыбнулся. — Я за тобой приехал, чтобы забрать. Ты малышка гордая, но поиграла в самостоятельность и хватит. Не время заниматься глупостями, бери самое необходимое и поехали. Возвращаемся в особняк.
— Чего?! — взвопила я.
Голова закружилась, и я ухватилась за стену, чтобы не упасть. Громов изменился в лице. Он тут же подскочил ко мне, поднял на руки и усадил на диван, располагаясь рядом. В нос ударила слишком хорошо знакомая смесь ароматов его парфюма и кубинской сигары, вызывая совершенно непрошенные воспоминания.
— Ты в своём уме? — возмутилась я, когда дурнота начала отступать.
Оттолкнув Громова, я поднялась и отошла на несколько шагов, он тоже не стал рассиживаться.
— Мира, ну что за слова? И вообще, тебе сейчас нельзя волноваться, в твоём-то положении. И делать резких движений, — покачал он головой.
«В твоём-то положении!» — слух резанула эта небрежно брошенная фраза, и я настороженно уставилась на Громова
— В каком это моём положении, позволь уточнить, — попросила я, сложив руки на груди и взирая на него с вызовом.
— В очень интересном, — ещё шире улыбнулся Громов, бросив выразительный взгляд на мой живот.
— В смысле? — ошеломлённо пробормотала я, с трудом понимая значение сказанных им слов. — А ты откуда знаешь?
— Встретил одного знакомого в баре, — скривился Громов. — Потолковали. Так и узнал.
«Потолковали…»
Перед глазами сразу же всплыло лицо Игоря с разбитой губой и заплывшим глазом. Именно таким я видела его в последний раз.
«Потолковал тут кое с кем, — сказал он мне, а затем добавил: — Ты не говорила с отцом ребёнка?»
Внимательно присмотревшись к Громову, я заметила маленькую трещинку на его губе. Если бы не оброненная им фраза, я бы даже не обратила внимания.