Работая с Колояром, Александр пошел дальше стандартов,
заложенных в геноме джафа. В принципе, нельзя сказать, что он так
уж кардинально поработал над телом. Немного повлиял на соотношение
разных типов мышц и их анаэробные способности, улучшил вывод
разнообразных токсинов и шлаков, попутно приспособив их для питания
себя любимого. Таким нехитрым образом он дал носителю возможность
быстро восстанавливаться и много тренироваться, попутно избавившись
от головной боли в виде отвлекающих факторов типа «крошки в
постели». Но главное и основное — он модернизировал сеть,
опутывающую и пронизывающую мозг Колояра.
Благодаря этому Александр, с одной стороны, получил возможность
в буквальном смысле читать мысли носителя и знать все, известное
ему, с другой — добился куда более быстрой и продуктивной
работы с собственной генетической памятью. Вон, до информации о тех
же унасах докопался, даже немного прожил воспоминаниями обитавших в
них предков. Так себе, надо сказать, воспоминания. Очень уж
гуманоидные рептилии жестоки и примитивны оказались. Жили они
небольшими племенами, возглавляемые альфа-самцом, постоянно дрались
друг с другом, практиковали каннибализм, обожали не просто убить
врага, но и замучить его каким-нибудь особо изощренным способом.
Одним словом — мрак. Или жуть. Оба сгодятся.
«А ведь на мировоззрение гоаулдов повадки унасов ой как
повлияли, можно сказать, сформировали личности первых из
нас», — подумал Александр, наблюдая за тем, как Колояр
размазывает Святогора в круге равных. Подопечный несколько
разошелся, пришлось вмешаться. Решивший строить карьеру
носитель — это хорошо, это соответствует планам, но начинать с
излишней жестокости не стоит. Джафа все же братство, причем, в
глобальном смысле, они даже воинов других богов, вернее, гоаулдов,
притворяющихся, да и вполне серьезно мнящих себя богами, считают
своими. Хотя, жестоко биться друг с другом им это не мешает.
Впрочем, насколько Александр помнил, нечто схожее было среди
рыцарей. Опять же, воины в средневековье делились на два типа:
обычный, позже ставший называться правильным или благородным, когда
соблюдались разные кодексы с традициями, и плохой, когда резали,
жгли, вешали, насиловали и творили прочие непотребства, как с
крестьянами, так и друг другом.
— Теперь ты первый среди равных, — объявил Огун,
передавая Колояру посох с серебряными насечками.