— Хорошо все, только слаб еще немного, а так, — Колояр
пожал плечами и рукой махнул, мол, сами видите, хожу уже, вон, даже
на воздух вышел.
— Силен ты и крепок оказался, словно дубок молодой. Сына
бога спас и сохранил, — благожелательно кивнул Витомир.
— Да? — удивился Колояр. — А я думал, это он
меня…
— Ну что ты, разве ж может младенец беспомощный сделать
что-то? — усмехнулся Витомир. — Боги могучи и мудры, но
без нас в качестве сосудов они ничто. Мы растим их в себе, храним,
оберегаем, и собой питаем.
— Не знал, не рассказывали нам такого, — захлопал
глазами Колояр.
— Так на воина ты учишься, витязем Кощеевым стать суждено
тебе, зачем же джафа тебе голову ерундой разной забивать, в бою
бесполезной? — с прищуром посмотрел Витомир.
— Ну… — почесал затылок Колояр, — незачем, —
решил он.
— Вот, а тебя истинные боги отметили, те, в которых мы
испокон веков веруем, — кивнул Витомир.
— Истинные? — приоткрыв рот и вскинув брови, Колояр
уставился на старого волхва.
— Прости старика, — опустил седую голову
Витомир, — нельзя вам о таком говорить, да стар я уже,
забываться начал, ты ж не чужой мне, мать твоя внучкой брату моему
приходилась. Поклянись молчать об услышанном. Именем бога нашего
поклянись.
— Э… Конечно. Да буде душа моя карам Кощеевым предана, да
назовут меня шолвой братья мои джафа и смерти лютой предадут, коли
скажу кому об узнанном.
— Вот и хорошо, — огладил бородку Витомир и прикрыл
глаза, опасаясь выдать взглядом истинные чувства, — жарко
сегодня, горячее лето будет, солнечное, — сменил он тему.
Стоило Колояру достаточно отъесться и восстановиться, чтобы тело
Александра начало вновь запасать потраченные на исцеление носителя
вещества, как помесь комы и анабиоза, вызванная истощением,
сменилась грезами. Очень быстро он понял, что видит куски чужих
жизней. Вернее, вспоминает наиболее яркие эпизоды из них. Образы
калейдоскопом неслись сквозь разум Александра, обогащая его новыми
знаниями и навыками, ведь он не только получал информацию, но и
буквально проживал многие моменты. В чем-то это походило на
бездумное переключение каналов телевизора или просмотр хаотично
составленного плейлиста весьма разностороннего человека, не
способного или не утруждающего себя нормальным структурированием
информации.
Сознание Александра вылавливало из этой мешанины
образов-воспоминаний то научно-популярную передачу по физике, то
образовательную программу о космосе, то лекцию по биологии, то… Да
множество разного оседало в разуме Александра. Но чаще всего ему
приходилось проживать какие-то мыльные оперы про дикарей,
наполненные интригами, убийствами, местью и прочей борьбой за
власть. Как ни удивительно, но именно «мыльные оперы» помогли
понять, кем он стал и что ждет, точнее, может ждать в будущем.
Впрочем, от понимания до осмысления лежала растянувшаяся на месяцы
бездна. Сначала ему пришлось досмотреть «кино», и лишь затем,
освободившись от этой своеобразной программы установки, вернее,
формирования личности, он смог мыслить свободно.