– Извините, коллеги, давайте я вам покажу другие аудитории… –
произнес декан виноватым голосом, обратившись уже к проверяющим и
препроводил их к выходу.
Дверь за ними оглушительно хлопнула. Николай Николаевич в
отчаянии плюхнулся на стул и… промахнулся. Его же никто не
заставлял выпивать всю бутылку за один раз…
В аудитории повисла тишина. Я почувствовал, как меня кто-то
толкает в бок. Повернулся. На меня смотрела Орешкина, наша зубрила.
Хотя не совсем на меня. У нее глаза были, как два призывника в
военкомате. Один косит, а другой реально голубой. Так что я
удостоился лишь половины ее взгляда.
– Что? – я изобразил на своем лице недоумение.
– Зачем? – произнесла она одними лишь губами.
– А что сразу…
– Смотров! – меня перебил пьяный голос. – Ты у меня вместо
получения диплома, берцы отправишься начищать!
– Ну, так всегда! Как водку пить, так без меня! А как страну
защищать, так сразу Смотров! – не удержался я.
– Вон пошел отсюда! – раздался на повышенных децибелах пьяный
крик.
Я пожал плечами, схватил со стола тетрадку, в которой помещались
сразу все предметы, поднял с пола рюкзак и направился к выходу. За
моей спиной Николай Николаевич безуспешно пытался подняться на
ноги.
Да, неловко получилось… Но уж больно этот «пельмень» меня
раздражал. Вечно напыщенный. Ему по возрасту уже давно пора нянчить
внуков, а он все первокурсниц по углам зажимает. Так ему и надо.
Другой вопрос, что после такого поездка заграницу, скорее всего, не
состоится. И экзамен придется сдавать этому Коленьке. А это будет
не так уж и просто. С другой стороны, попробуй еще докажи, что это
я бутылки поменял.
Пара была последней. Вариантов, куда идти было немного. Либо
идти на тренировку по ушу, на которую я ходил лишь потому, что это
было условием моего отца. Либо домой. И еще вопрос, что было
хуже.
С Аленой я расстался больше месяца назад. К ней идти было не
вариант. А в отдельной от родителей двухкомнатной квартире меня
ждала зануда младшая сестра. Она же надежда семьи, луч света в
темном царстве и снятие позора. В прошлые годы я с удовольствием
жил в полном одиночестве. А с сентября месяца ко мне подселили
первокурсницу. Мало того, что она поступила на факультет
международных отношений и не абы куда а в МГИМО, в отличие от меня,
обалдуя. Так она еще теперь с удовольствием стучит на меня предкам.
Но самым жутким было то, что у нее напрочь отсутствовало чувство
юмора.