Алишер пристально посмотрел мне в глаза, и я понял, что эта
часть истории предназначалась для меня. И никого больше.
Он сделал небольшую театральную паузу и продолжил.
– Очнулся я в доме моего наставника. Оказывается, он все время
присматривал за мной. И вмешался в самый нужный момент. Сначала
Петр долго выхаживал меня. Потом, когда я окреп, начал учить. Не
только технике боя, военным хитростям или слабым сторонам спецов,
но в первую очередь самоконтролю. На полгода я пропал из жизни.
Потом, как ни в чем не бывало заявился в контору и продолжил
службу. Но на этот раз уже на моих условиях. А встречи с Петром
продолжались еще долгие годы. Пока он не пропал. В моих сражениях
он выступал только в качестве советника. После сражения в Зимнем
Дворце, ему претила всякая мысль об убийствах. На мои расспросы о
причинах такого мировоззрения, он лишь улыбался и пожимал плечами.
А потом он пропал и появился ты, – он ткнул в меня пальцем. – И мне
кажется, что теперь надо быть готовым ко всему. Особенно, когда на
горизонте вырисовывается нелегальная организованная группа
спецов.
Он молча встал из-за стола и покинул столовую, бросив на
последок:
– В 8 утра тренировка. Чтобы все были готовы. Без опозданий.
На меня одновременно уставились Мия и Руслан.
– Ну, показывай, где твой обещанный бассейн с сауной! – произнес
мой друг.
Следующая неделя превратилась в сплошную тренировку. Все шло по
распорядку. Подъем. Завтрак. Тренировка. Обед. Тренировка. Ужин.
Личное время.
Только тренировка у каждого была своя. Мия с восторгом
совершенствовала свои боевые навыки под руководством Алишера.
Руслан оттачивал точность и мощность своих фаерболлов, заморозки,
ураганов и прочей чепухи. А я сидел в позе лотоса и медитировал.
Впрочем, мне удалось немного облегчить задачу. Я просто попросил
Джарвиса включить мне что-нибудь из музыки.
– Моцарт? – спросил он.
– Не стоит! – ответил я.
– Николай Басков?
– Не смешно!
– Тимати?
Я начал злиться.
– Я сказал нормальную музыку! – видимо мой шепот был слишком уж
заметен, так как Алишер оторвался от боя с Мией и осуждающе на меня
посмотрел.
Тут же в голове зазвучали Кукрыниксы. Я довольно зажмурился и
продолжил дыхательные упражнения. В мире, где до сих пор в Арии
солирует Кипелов и жив Миша Горшенев, мне было что послушать.