А вот это Эрику совсем не понравилось. Одно дело — очаровывать наивную дурочку или просто пожившую женщину, а совсем другое — пытаться найти подход к разочаровавшейся в жизни старой деве. Судя по ее поведению, она была в том мире или стервой, или синим чулком. Ни тот, ни другой тип Эрика не устраивали.
Нина, конечно, немного приврала. Целовалась. Дважды. В девятом и одиннадцатом классах. Но в первый раз одноклассник через неделю перешел в другую школу, в нескольких кварталах от этой, а во втором — на выпускном парень был сильно навеселе. Но так как ничего конкретного из поцелуев не получилось, Нина решила не вспоминать о них. Да и эффектней фраза прозвучала. Жених, услышав ее, серьезно задумался.
Нина довольно хмыкнула про себя. Ничего, пусть подумает, ему полезно. Может, что интересное надумает.
Сама Нина тоже погрузилась в размышления. Природа за окном ее не интересовала. Нина не особо ее любила, а карету трясло не очень сильно. Можно было и немного поразмышлять о ситуации, о будущем, о родственниках.
Если в родне Нины действительно были боги, то, значит, либо мать, либо отец — прямые потомки? Или даже дети богов? И в то, и в другое Нине верилось слабо. Оба ее родителя — детдомовские. Они, по мнению Нины, сошлись только на этой почве, сделали ребенка, поняли, что не могут жить вместе, слишком мало общего, и разбежались через несколько лет брака. Никакой информации об их родителях не имелось. Обоих подкинули в младенчестве. Фамилии были простыми и ничем не примечательными. В общем, зацепиться не за что. Да и не хотели ни мать, ни отец пытаться разыскивать родню.
Нина настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как уснула. Проснулась она от несильной встряски, но вполне чувствительной.
— Приехали, просыпайтесь! — послышался над головой голос жениха.
Ах, так вот кто ее тряс…
— Отпустите, — пробормотала Нина, борясь с зевотой.
Тихий смешок. И руки исчезли с плеч.
Нина открыла глаза, сонно поморгала немного, затем осознала, что карета стоит, а дверца открыта, и выглянула наружу. Они стояли на мощенной крупным камнем площадке возле здания, построенного наполовину из камня, наполовину из дерева.
«Русалочий омут», — гласила вывеска. Постоялый двор, что ли?
Нина вылезла из кареты, огляделась. Рядом был только жених. Охрана и кучер куда-то сбежали. Напротив здания — ворота и забор. Да, похоже, действительно местный аналог кафе, то бишь постоялый двор.