***
В звукозаписывающей студии играла музыка. Котов с музыкантами под надзором менеджера сочинял новую для турне песню.
Он находился за стеклом – играл на гитаре, парень-барабанщик отбивал ритм, аккомпанируя клавишнику за синтезатором. Судя по всему, песня ещё «сырая». Котов недовольно хмурился, а слова плохо ложились на музыку.
Лера стояла, боясь пошевелиться и помешать процессу, до тех пор, пока её не заметили.
– Пятнадцатиминутный перерыв! – объявил Котов, снимая ремешок гитары с шеи. Поставил инструмент на подставку и вышел.
Менеджер – мужчина лет сорока на вид, смерил Леру долгим изучающим взглядом и кажется узнал. Встал с кресла, что-то шепнул Котову на ухо и покинул студию, сообщив, что отправился за кофе.
– Садись, – Котов махнул рукой, а сам упал в кресло, в котором только что сидел менеджер.
Лера отрицательно мотнула головой и встала рядом.
– Что у тебя там? – кивнула на раскрытую нотную тетрадь, на которой лежал карандаш.
– Не твоё дело, – Котов опустил сверху ладонь.
– Не огрызайся, – ровно отозвалась Лера. – Я тебе ничего плохого не сделала и пришла не ругаться.
– Не сделала? – Котов вскинул озлобленным прищуренный взгляд нереально голубых, как ясное небо, глаз. – Сначала исчезла из моей жизни, а потом своего брата натравила. Да ты знаешь, какие я убытки понёс из-за сломанной руки? Это же месяц простоя!
– Эгоист, – произнесла бесстрастно и улыбнулась. – И думай, что хочешь, говорю же, не ругаться пришла.
– Зачем тогда? – скрестил руки на груди и качнулся в кресле.
Лера усмехнулась и заправила волосы за уши.
– Давай поможем друг другу?
Котов выразительно выгнул бровь.
– Как?
Лера деланно-безразлично пожала плечами.
– Так. Ты вернёшься в театральный и сыграешь в мюзикле по Ромео и Джульетте, а я
помогу тебе с песней. Ты же знаешь, у меня нет проблем с нотами и чувством ритма.
– Зачем тебе это? – Котов недоверчиво прищурился.
– В театральный хочу, – просто призналась. – На сцену. Мюзикл – отличный шанс показать, на что я способна. Ты окажешь услугу мне, я тебе.
– Неинтересно, – равнодушно отмахнулся этот засранец и крутанулся в кресле.
– Я почти три недели пролежала в больнице по вине твоих фанаток, – произнесла бесцветным голосом. – И брату ничего не говорила, он сам обо всё догадался. Не хочешь загладить вину, или думаешь, только я виновата?