Он уже стучал ладонью по полу, когда из моих глаз вновь полетели искры, а затылок взорвался болью. Уже заваливаясь на пол, угасающим сознанием я увидел толпу народу в прихожей. В дверях стоял Чума с кривой ухмылкой на лице.
— Я фигею с вашего отдыха, господа, — услышал я его насмешливый голос. — Боюсь представить, как вы работаете.
В наступившей паузе в полной тишине раздался шкрябающий звук. Чума отправился спать, почёсывая задницу.
Я перевёл плывущий взгляд на движение слева. Там стояла Машка, зажимая в руках горлышко от разбитой бутылки. Затем моё сознание погасло, и наступила тишина.
Очнулся я от резкой вони. С трудом разлепил глаза и сразу дёрнул головой, снова ударившись больным затылком обо что-то. Передо мной на корточках сидел Степан Аркадьевич и тыкал в нос ваткой, смоченной в нашатырном спирте.
— Кузов, ты дебил? — сквозь шум в мозгах долетел до меня вопрос.
— Что? — спросил я. — Чего обзываешься?
— Давай ещё, — донеслось до слуха, и в нос тут же шибанул резкий запах нашатыря.
Сознание начало проясняться, голоса же стали нормальными, а гул потихоньку затихал.
— Кузов, ты как? — задал вопрос тот же голос.
— Жить буду, — ответил я и скосил взгляд. — Значит, не приглючило.
— Нет, живая я, — ответила Машка. — Прости, но так было нужно.
— Для кого? — спросил я и попробовал встать. Не вышло, руки были связаны за спиной. — Развяжите.
— Ты успокоился?
— Успокоился, успокоился, — ответил я. — Бить больше никого не буду.
— Аркадич, — Машка кивнула на меня подбородком.
Доктор взял со стола нож и, отогнув меня от тумбочки, срезал путы. Я размял успевшие затечь кисти и попробовал подняться с пола. Меня сразу повело в сторону.
— Ладно, лучше посижу здесь, — буркнул я, снова опускаясь на пол. — Пивка не найдётся?
— Я бы не советовал сейчас употреблять… — начал было Степан Аркадьевич, но Машка уже протянула мне бутылку тёплого пива.
— Благодарю, — кивнул я после того, как залпом осушил сразу половину. — Рассказывать будете?
— Что ты хочешь услышать? — спросила Машка.
— Ну, для начала хотелось бы знать, кого я хоронил? — пожал я плечами. — Затем и про этого, — кивнул я подбородком на Лебедева, который сидел с тампонами в ноздрях. — Какого чёрта он здесь делает?
— Так было нужно, Серёж, просто поверь мне, — начала моя жена. — Если бы ты не поверил в мою смерть, то так и продолжал бы играть. А всё очень серьёзно. Мы с Колей продумали этот момент после нашей первой встречи в Кремле.