А ещё один участник нашей тёплой встречи… почему-то мне очень
неловко на него смотреть. Он, как и год назад, весь из себя модно
одет – о да, я наблюдала людей в Паризии летом, так вот господин
Соколовский там бы неплохо смотрелся. Только вот или болен, или ещё
что там с ним такое. Какой-то серый весь и осунувшийся. Плохо ест,
мало спит? Ну-ну.
И почему же я не подумала, что нам с ним вместе работать?
Почему-то за этот год он никуда не делся, ни на какое хорошее
место. И его высокопревосходительство папенька ему это место не
подогнал. Поссорились? Или он сделал что-то такое, за что его
лишили наследства? Или…
Дальше моя мысль выдвинула ещё пару версий, из тех, что лучше
вслух не озвучивать.
И кстати, он не похож на счастливо женатого. Женат несчастливо?
Или его достойная супруга не пожелала жить в губернском городе
Сибирске, и проживает в какой-то из столиц?
Так, пока я тут пребываю в раздумьях, мне что-то говорят.
- Ольга Дмитриевна, сейчас вы с Михаилом Севостьянычем остаётесь
на обед, и за обедом мы обсуждаем вашу работу – что предстоит
делать и каким образом, - говорил Болотников. – А после обеда
доставляем вас домой. Вам положена служебная квартира, она не
сказать, чтобы слишком велика, но – не понравится, решите этот
вопрос сами. Также вам полагаются дрова, и некая сумма на
обустройство. Завтра подпишете бумаги, и вам пойдёт жалованье.
Проживу ли я на то жалованье? Увидим. А пока хотят накормить – и
вперёд, не стану отказываться.
Кормили у Болотникова отменно. Щи такие, что можно ум отъесть, с
жирной сметаной. Каша с мясом, тоже необыкновенно вкусная. И
закусок всяческих море – и огурцы солёные, и грибы маринованные, и
капуста квашеная, и сало тоненькими пластиками. И пироги – сладкие
и с капустой. И чай – отличный чёрный чай. С мёдом, с вареньем, с
тонко нарезанным лимоном.
И настоечку предложили, терпкую, рябиновую.
- Вы не стесняйтесь, Ольга Дмитриевна, - говорил хозяин. – Ешьте
да рассказывайте.
- О чём же рассказывать?
- Что знаете и умеете.
- Нежить, разную, и магическое освидетельствование. И допрос. И
сколько-то теории, сколько вместилось.
- Видишь, смертушка – и допрос, и освидетельствование, и нежить
тоже. И всё это за год, и Пуговкин её весьма хвалил. Вот доставят
тех твоих несчастных – и пусть Ольга Дмитриевна расспросит их, что
с ними случилось.