Мимо скользнула тень, остановилась на ближайшем кусте. Шлем
запотел, теперь было не рассмотреть. Сквозь мутное стекло тень
казалась пугающей, она приближалась.
– К чёрту!
Я открыла шлем. Невесомые большие крылья бабочки с чёрными
лоснящимися прожилками переливались оттенками зелёного. А под
крыльями пряталось отвратительное существо. То ли моллюск, то ли
насекомое тянуло ко мне жуткий хоботок. От неожиданности я
вскрикнула и вскочила на ноги. Не сразу осознала, что дышу. Этот
факт поразил меня настолько, что я забыла про тварь с крыльями
бабочки. Я стояла, ошеломлённая, вдыхая снова и снова, ожидая, что
вот сейчас появятся признаки отравления. Но ничего не происходило.
Не было ни одышки, ни слабости, ни потери сознания. Даже, наоборот,
вялость сменилась возбуждением.
Я на всякий случай отошла подальше от твари, снова прислонилась
к борту. «Не может быть! – крутилось в голове. – Знал ли Алексей?»
Воздух был словно после грозы. Я ощущала незнакомые запахи. Это
было так странно. Теперь, когда не мешало забрало шлема, я
рассмотрела всё лучше. Вокруг была жизнь. Что-то шевелилось
неподалёку во мхе. По стволу дерева ползла крупная склизкая
сороконожка, маскируясь расцветкой под ствол. Ещё один уродец с
крыльями бабочки сидел на огромном «сухоцвете лотоса» и выковыривал
что-то из растения своим отвратительным хоботком. Кто-то крылатый
пронёсся над кронами деревьев, отсюда не рассмотреть. Сами эти
деревья были больше похожи на гигантские грибы с очень длинными
ножками. В кронах их тоже была жизнь. Я почувствовала страх перед
этим живым и неизвестным. Будто прямо сейчас это живое нападёт. В
смятении я стала пятиться к люку, остановилась. Ничего не
происходило. Странный лес жил своей жизнью.
Какое-то время я так и стояла в нерешительности, не понимая, что
теперь делать. Случившееся казалось сном, точнее, кошмаром, что
поражает воображение своей причудливостью. Как только первые эмоции
схлынули, решилась обойти корабль и осмотреться. Он был не таким,
как я его себе представляла: значительно меньше. Местами
покорёженное и обгоревшее судно выглядел неполным. Корабль лежал на
боку. Чудо, что люк оказался над землёй.
С одной стороны тянулись стропы аварийного парашюта. С
противоположной был стыковочный механизм. Я задумалась. Древние
орбитальные корабли при посадке на Землю разделялись на три части,
и садился лишь спускаемый аппарат. Может, и здесь был, например,
агрегатный отсек. «Ни черта не знаю о военных кораблях», – подумала
я. Гражданский флот совсем другой, у него иные задачи. Одно я знала
точно: корабль класса «Десантник» может сесть, но уже никогда сам
не поднимется с поверхности. Стропы тянулись метров на десять и
заканчивались гигантской тряпкой, наполовину запутавшейся в ветвях.
Кое-где ткань раздувалась и натягивала стропы. «Нужно срезать», –
подумала я. Парашют вполне может надуться и потащить за собой
единственное, что связывает меня с Землёй.