Правда, сомневаться в благоразумии собеседников шляхтича
заставило другое – избранный маршрут. Братья во Христе прибыли в
Литву якобы морем, а из Ковно отправились в Полоцк не через Вильню,
а приняли на Городен (Гродно). И, естественно, заблудились.
- Так… Городен близко.
Приглашения отдохнуть, согреться и разделить трапезу не
последовало, на что намекнул Генрих, пообещав, что они с братьями
будут возносить молитвы за здоровье пана и его семьи. Расставаться
с деньгами не хотелось. Да и были наслышаны, что в средневековые
времена монахи путешествовали, получая кров и питание на халяву,
Христа ради.
Шляхтич, а звали его на польский манер паном Станиславом, без
охоты повёл непрошенных гостей в дом, сам вернулся во двор.
Это была обширная изба, вместившая многочисленную семью, жарко
протопленная. «Пилигримы» поклонились образам, перекрестившись на
католический манер. Вряд ли здесь слышали про кальвинистов, в любом
случае не стоило рисковать и призывать себе на голову обвинения в
протестантской ереси. В центре «Веспасий» убеждали, что мелкая
бедная шляхта и крестьянство, а на востоке – и середняки, чаще
исповедуют униатство, относясь лояльно к католикам. С другой
стороны, хуторяне вряд ли знают все тонкости католического обряда.
Тем более, в заокеанском толковании.
По крайней мере, на это надеялись путешественники и не угадали.
Суровый дед, как оказалось – отец пана Станислава, учинил настоящий
допрос о догматах веры и ритуалах, незнание тонкостей местного
языка считал не оправданием, а уловкой, и уже через четверть часа
сердито стучал палкой по доскам пола, требуя изгнать
«нехристей».
- Был тут один такой, понимаешь… Аккурат после Рождества. Тоже
не мычал, не телился. Вот повадилось диавольское отродье по нашу
душу!
- Значит, Кирилл миновал хутор, - шепнул Глеб по-английски.
Генрих кивнул.
Услышав иностранную речь, старик, не потерявший остроту слуха,
окончательно слетел с резьбы, уверовав, что перед ним – колдуны,
накладывающие чары и проклятья.
Ситуацию попробовала разрядить супруга шляхтича, призывавшая его
утихомирить свёкра. Странники, да ещё божьи люди, как их не
покормить-согреть?
Станислав, вернувшийся с холода, решил вопрос компромиссно. За
общий стол не усадил, но и не вытурил взашей, чем опрокинул на себя
отцовский гнев.