Проект "Веспасий" - страница 21
Центральную часть опоясывала крепостная стена, видимая издали. На вечернем небе чётко выделялись многочисленные башни костёлов.
- Результат бессовестной эксплуатации польскими магнатами белорусских зодчих и трудового крестьянства, - прокомментировал Генрих, некогда случайно увидевший книжку по истории советских лет выпуска.
- До монастыря не дотопаем к ночи, - прикинул более практичный Глеб. – Слушай, в семнадцатом веке уже существуют какие-нибудь харчевни или, там, постоялые дворы?
В пожарном порядке изучавшие перед миссией скудные сведения о Великом княжестве Литовском, оба как-то опустили столь важный момент. К тому же в каблуках хранились золотые «уогрские» червонцы и всего несколько серебряных грошей да пара медяков. Если пара монахов начнёт сорить серебром, то неприятности неминуемы. И можно дать зуб: обменников здесь днём с огнём не найти.
- Про постоялые дворы не скажу. Давай по прежней схеме, уповая на волонтёрство. Спросить бы… Но чот дорога совсем пустынная. Похоже, все засветло решили забиться под крышу.
- Не нравится мне… - согласился Глеб.
Дубинка, заготовленная против волков и сейчас используемая в качестве посоха, вряд ли надёжно защитит от двуногих хищников.
Подумал и как сглазил. На дорогу вывалили шестеро. Лиц в сумраке не видно, или они замотаны тряпками. В руках – вилы, дубинки, у одного меч.
Один звучно чиркнул камнями и подпалил факел.
- Мир вам, добрые люди. И благословит вас Господь, - немедленно откликнулся Генрих, но в ответ получил только глумливое ржанье.
- Чудно говорит! Иноземец, мать его в душу…
- Матка Боска, да это же святые отцы! – вторил другой. – Рясы новые, тёплые, сапоги крепкия… Сами, небось, ждали уже – вот придут в монастырь, нажрутся от пуза, запивая благочестивым вином, и завалятся спать в тепле.
- Побойтесь Бога, братья, - попробовал зайти с другого бока Глеб. – Грабить монаха – грех тяжкий, не отмолите перед Всевышним.
- Бог давно от нас отвернулся. Значицца, и мы от него. Живём одной ночью и одним днём, - третий говорил совершенно серьёзно и спокойно. Наверно, старший в банде. – Скидавайте рясы, сапоги и порты.
- Замёрзнем же, брат во Христе, - жалобно и беспомощно проблеял Генрих. – Не губи душу свою.
- Городен близко, добежите, - утешил первый. – Жирок растрясёшь.
Естественно, зимним вечером да под рясой он не мог рассмотреть худобу обоих. Видимо, чревоугодие монашества, пусть не соответствующее действительности, служило пищей для народных анекдотов.