– Думаю, не стоит обсуждать магистра за его спиной, – тактично
отозвалась Альба, и, поймав взгляд Сигурн, добавила мысленно:
Понятию не имею каков он как преподаватель, у нашего курса
он ничего не вел. Но на вид – строит из себя рокового
красавчика.
Аспирантка тяжело вздохнула.
– Как бы то ни было, господа магистры – нам нужно не только
самим представить университет достойно, не только показать свой
уровень знаний и найти общий язык со сталийцами, но и присматривать
за нашими первокурсниками. Для них возможность пообщаться с
адептами из другой страны – отличный опыт и шанс обрести знакомства
на долгие годы. Но все-таки Сталия граничит и с нами, и с Кантоном,
и там могут быть, скажем так, сторонники старых противоречий. И
если вы, я уверена, избежите провокаций и недоразумений, но за
нашими младшими товарищами надо смотреть в оба глаза. Во избежание…
эксцессов.
Тяжелый взгляд достался Альбе. Та только руками развела – она,
что ли, виновата в том, что периодически к ней всякая ерунда
цеплялась?
– А, и еще, – добавила Сигурн, – мне де Валей сообщила, что из
наших первокурсников ван Мат все же не едет, и вместо нее будет
Кьяра Отан. Прошу отнестись к ней с пониманием.
Альба нахмурилась, смотря на Сигурн. Почему-то это заставляло
аспирантку нервничать.
Что не так? – вновь создав контакт передала
менталистка.
Кьяра – Пришедшая, как и ты.
Не успела Альба ответить, как из-за поворота дорожки к ним
вывернул щегольски одетый моложавый брюнет в приталенной
курточке.
– Прекрасные дамы, и, конечно же, господа, – начал он, – мы еще
не уехали, а вы уже обосабливаетесь? Не хорошо, не хорошо. Почему
не позвали первокурсников? Слаженность команды нашего университета
– вот залог успеха в будущем предприятии! – белозубо улыбнулся
он.
Альба скрипнула зубами. Наставник в одном прав – самоконтроль ей
очень пригодится. Чтобы с этим Ирном ле Гаем не разругаться как
минимум…
– И для нас чрезвычайно важно поддержание добрососедских
отношений и обмен…
Альба подавила желание застонать. Чиновник от образования, чьего
имени и должности она не запомнила, вещал и вещал о
взаимопонимании, дружбе, научном сообществе и прочих смертельно
скучных вещах. Почему он рассказывал это специально согнанным в
самую большую «амфитеатровую» аудиторию практикам и теоретикам
разных курсов, а не делегации из Сталии или своим коллегам было
решительно непонятно. И ладно бы только речь была скучной, а
чиновник уже третьим из тех, кто говорил одно и то же, так еще и
их, отъезжающих, посадили на второй ряд, сразу за преподавателями.
И никаким своим делом особо не займешься...