Что ж, понятно, почему в их жилой комнате предполагалось только
спать – ни на что другое просто не хватит времени.
– Вы уверены, что не торопите события? – магистр Койт выглядела
обеспокоенной.
Теор неопределенно пожал плечами, предоставив отдуваться деканам
прикладного и теоретического факультетов. Менталист предпочитал
первым делом контролировать происходящее внизу, а потом уже тратить
силы на пустые разговоры, и его разделенное сейчас на восприятие
трех потоков информации сознание протестовало против того, чтобы
активно взаимодействовать с окружающим миром.
– Им предстоит жить тут почти полгода, – напомнила Айвор, – и
так они смогут сразу адаптироваться к новой для себя среде.
Теор коротко кивнул. Он осознавал происходящее рядом с собой,
пусть две, по сути, трети его сознания блуждали по территории
университета, перепрыгивая по расставленным заранее маякам,
сопровождая обе группы прибывших – и первый курс, и магистрантов, –
в их беготне по «Зеленому». Точнее не сколько сопровождая, сколько
наблюдая за прохождением «станций», организованных Вагнером и Драйх
с адептами пятого курса практиков и теоретиков. Мало ли… Все-таки
задания практико-ориентированные, пусть и простые-простые для
первогодков и чуть посложнее для магистрантов.
Но пока обе группы были в пути от одного задания к другому,
менталист мог уделить чуть больше внимания разговору подруг и
сталийки-сопровождающей, застегнутой на все пуговицы пожилой
Брианны Койт. Теор вполуха слушал аргументы Айвор за проведение
«ознакомительной игры» и посмеивался про себя, все больше и больше
осознавая, что, по сути, это мероприятие, несмотря на свои
«положительно-адаптивные функции» тоже во многом было частью
ярмарки тщеславия. Впрочем, лучше уж что-то активное, к тому же
позволяющее на практике оценить уровень подготовки сталийцев, пусть
и в день прибытия, чем одни только высокопарные разговоры ни о
чем.
Брианна Койт, дослушав, отпила предложенный Айвор чай, не без
тревоги поглядывая в окно.
– Я ни в коем случае не ставлю под сомнение вашу компетентность,
но все же поймите и вы меня – у нас принят несколько другой подход
к обучению.
Говорила она медленно и размеренно, но Теор хорошо видел, что
причина тому – необходимость пользоваться словами неродного ей
языка. Сталийка, – а сталийка ли? – держала кружку ровно, чуть
отставив мизинец, и в целом являла собой образец доброжелательности
и собранности.