А теперь я лежу непонятно где, меня кормит с ложки невероятно вкусным варевом подозрительная девица.
Подозрительно манящая.
— Да сколько я их на своём веку повидал – этих красавиц, — хмыкнул, подтрунивая сам над собой. — Похоже, я слишком сильно приложился головой, когда вываливался за борт.
Поднял руку, чтобы почесать голову, но… уронил на середине пути.
Вздохнул.
Нет, прогресс налицо, ещё утром я не мог поднять её вовсе, но все равно бесит эта беспомощность. Вот если бы змейка согласилась поделиться парочкой своих слезинок, дело бы пошло куда быстрее.
7. Глава 7. Ученье – свет
Наташа
Приготовив суп к обеду, я снова отловила Тиньку и поднялась с ней наверх – заниматься письмом и математикой. Сегодня девочки справятся и без меня – народу в трактире меньше, а вот Тиньята нет.
Эхтра не пребывала в восторге от того, что мы пользовались кабинетом Порута после его смерти, но где еще нам взять свободный стол с удобными стульями? А также письменными принадлежностями и относительной тишиной.
Сейф, спрятанный за резным деревянным панно, на котором резвились полногрудые девицы, так и манил меня. Не раз и не два мы пытались открыть его, но шифр Порут унёс с собой в могилу. Мы вообще не успели с ним толком поговорить в тот день, он приехал откуда-то уже в таком состоянии, в котором мало что соображал.
— Три поворота влево, семь вправо… — с трудом выговаривал слова грузный мужчина.
А потом речь его стала бессвязной, тело затряслось, изо рта пошла пена. Кошмар! Это выглядело так страшно, хорошо, что Тинька не видела – бегала, как всегда, со своей бандой. Правда, сегодня выяснилось, что Зика может лечить своими слезами, а её тогда тоже не было, но тут уж не угадаешь. Хм, надо будет обязательно поговорить с ней насчёт Эхтры, не хватало девочкам ещё и матери лишиться.
Местный патологоанатом, кстати, сказал, что у Порута было банальное пищевое отравление. Где тот его заработал – неизвестно, он не говорил, куда собирался ехать в тот день. Я подозревала Гварета, но никаких доказательств против него не имела. А когда попыталась выяснить у людей, не видели ли они в тот день Порута около его дома, то у всех был одинаковый ответ: нет.
Испуганным никто не выглядел, сильно врущим тоже, что заставляло задуматься о собственной неправоте. Но червячок сомнений грыз меня изнутри, особенно после того, как к давлению на нас присоединился землевладелец. Тут явно виднелся семейный подряд по устрашению нас, трёх женщин не считая Тиньяты.