− Нет.
Он смотрит на меня с тревогой, а я не знаю, что
сказать. Я не знаю, как объяснить парню, от которого без ума, что была очень
глупой, напилась и сделала самую большую ошибку в своей жизни.
Он, скорее всего, станет презирать меня и не без
причины.
Тяжело сглатываю, прежде чем открыть рот.
− Эти парни…
То, что они….
− Ты ничего
не должна объяснять мне, − хрипло перебивает Данте, не отрывая взгляда с моего
лица.
Помедлив, киваю. Да, наверное, это правильно. И я
рада, что он это сказал, потому что я не представляю, как смогла бы рассказать
ему.
− Хочешь
уехать отсюда? – Его голос внезапно становится очень мягким, и я опять киваю,
испытывая облегчение.
− Еще как
хочу!
***
− Это
необходимо?
− Абсолютно!
− Немного странно,
знаешь ли.
− Не бойся,
больно не будет.
Данте весело подмигивает мне, застегивая последнюю
пуговицу на рубашке, которую надел на меня. Под ней на мне все еще моя одежда,
но даже это не ослабляет мое волнение из-за того, что я в рубашке Данте.
Сначала толстовка (которая все еще у меня), теперь
это. Так и привыкнуть можно. Очень может быть, что я приобрету себе фетиш,
потому что мне очень нравится нюхать вещи этого парня.
Если бы толстовка могла говорить…
− Так и что
мы делаем?
Данте привез меня к себе и всю дорогу, что мы ехали,
я крепко держалась за него. Этого оказалось достаточно, чтобы я успокоилась и
мне больше не хотелось броситься под поезд.
Он пообещал мне, что мы будем делать нечто веселое.
− Немного
терпения. Теперь переодеться нужно мне, потому что то, чем мы займемся, будет
грязно.
После этих слов он уходит куда-то, где я полагаю,
находится его спальня, а я застываю на месте с отпавшей челюстью.
Уверена, произнося «грязно», он не придавал этому
слову двойного значения, но я все равно тут же подумала о том, что мы могли
сделать вместе, чтобы это стало грязным.
Но что точно таким являлось, это мои мысли. Почему я
всему придаю сексуальный контекст?
Встреча с Маркусом и Кевином едва не сшибла меня с
ног, но стоило нам с Данте остаться один на один, вдали от всего, что могло
травмировать, как я снова дышала полной грудью и меня одолевали разные желания…
− Можем идти.
Больше не буду тебя мучить.
«Ох, сомневаюсь», − проносится меня в голове, когда
он возвращается, одетый в старые полинявшие джинсы и темную футболку с таким
коротким рукавом, что я могла лицезреть крепкие мышцы его рук.