Кристина то зажмурится, то смотрит, словно проверяя, внимательно
ли я слежу за процессом. Конечно же! Я должен как самый въедливый
порнограф, как самая совершенная камера для хоум-видео запечатлеть
каждую капельку, венку и оттенки красного. И обязательно звук:
причмокивания, постанывания и хрипы, те самые, которые в комиксах
прописывают как *глык-глык-глык*...
Хотя мне и хочется двигать бёдрами, наталкиваясь на быстрое
сопротивление внутри ротика, стою без движения, позволяя Кристине
руководить. Она играет с членом, ласкает и ласкается, словно нежная
кошка с котёнком. Потом череда фрикций и даже попытки запустить
глубже. По стволу начала стекать слюнка. Я собрал пальцами первую
пенную капельку и запустил себе в рот.
— Ты вкусная, Кристиночка.
Тут уже демон похоти набросился и на меня. Я прихватил
платиновую головочку обеими ладонями и стал настойчиво стараться
проникнуть глубже. Мне в ноги упёрлись ручки с острыми ноготками.
Язычок под членом вытянулся, обнял ствол и, вдруг, я действительно
ощутил, как проникаю дальше. В тугие объятья! Такие тесные, что
глазки Кристины закатываются и она вся вытягивает навстречу линии
члена.
Возбуждение седлает уже меня! Бьёт плетью, пришпоривает, свистит
на самым ухом — нужен ещё рывок, ещё и ещё!
Хрипло шепчу:
— Сейчас… уже!
Я не смог увидеть это. Глаза невозможно открыть! Разум заволокло
невыразимым наслаждением. А выбило из этого состояние то, что от
очередной струйки в горло Кристина закашлялась. Я мгновенно убрал
член и трезвеющим взглядом нашёл обладательницу всех званий мира в
плане красоты и великолепия. Всё как и говорила: слёзы на глазах,
лицо и рот измазанные моей спермой и её слюной. Пытается
отдышаться. Сглатывает.
Я присел рядом и говорю:
— Будет наш секретик с тобой…
Сегодня смешалось всё: земля и небо, мои фантазии и реальности,
а ещё наши вкусы.
— Так смотришь, словно влюбился.
Я пью кофе, а она сок. Сидим в зале в креслах, напротив друг
друга.
— Ну допустим.
— И Сонетту бросишь? — тут же пробила она в “душу”.
— Нельзя бросит то, что не может упасть. Она же милый воздушный
шарик.
— Так и пусть летит.
— Хех! Она привязана ко мне.
— Отвяжи.
Хорошо отпарировала она, но и я неплох:
— Узел сложный, только резать.
— И что тебя останавливает от этого? — лукаво посмотрела
Кристина.
— Ну что я маньяк какой по живому резать. Отвяжется сам.
Как-нибудь.