— Я не оскорблял. Я высказал свою точку зрения.
— О которой тебя никто не спрашивал, — поднимаюсь на ноги, ставлю остатки посуды на столешницу и лезу под мойку за веником.
— Ты права. Прости.
От изумления влетаю затылком по так некстати выскочившему откуда ни возьмись металлическому выступу. В глазах пляшут звёздочки хронического невезения, но всё это ерунда, потому что... Он что, реально только что извинился?
Однако.
Сначала пожалуйста. Теперь прости.
К такому жизнь меня не готовила.
— Чего грохотало? Вы опять решили подраться? — на кухне нарисовывается Даня, лицезрея керамические руины под ногами, полуголого друга и меня в позе рака... С метёлкой. — И что тут творится?
— Посуду фигачим. На счастье, — сгребаю всё в совок.
— На чьё счастье?
— Чьё-нибудь. Моё. Твоё, — кивок на Демьяна. — Его. Его в приоритете. А то он какой-то злюка. Наверное, это потому что его никто не любит.
Шутку не оценили.
— Много болтаешь, — холодно бросает тот мне. — Тебе никто не говорил?
— Бывало, да. И что шило в одном месте потерялось тоже частенько отмечают.
— Причём там оно не одно, — по-ребячески хихикает братец. — Их там штук пять заныкано.
Дверная трель прерывает этот безумно интересный разговор.
— Иди гостей встречай, а то сейчас тебе что-нибудь куда-нибудь засуну, — хмуро морщу носом. — Подумаешь, чуть-чуть гиперактивная. Мне ещё в детстве это поставили.
— Да уж помню. По восемь раз за день из луж доставали и переодевали. И зелёнку скупали упаковками, потому что вечно кое-кто башкой вперёд с деревьев и гаражей сигал ласточкой. Кто ногу пропорол арматурой на слабо? Кровища хлещет, всю туфлю залила, та лужей растекается, а она умоляет родакам ничего не говорить. Иначе гулять больше не отпустят, — Даня продолжает вещать уже на полпути в коридор.
— Кто кого куда не отпустят? — у Киры ушки на макушке. Издалека всё слышит.
— Да есть тут одна... гиперактивная, — хмыкают в ответ, забирая заманчиво бренчащие дутые пакеты у Тимура. — Я тут подумал, может пиццу заказать?
О, пиццу брат любит. Обожает. У него на холодильнике целая коллекция магнитов и буклетов с номерами телефонов итальянской кухни местного российского разлива красуется. Причём ни один не повторяется. Кто бы знал, что из роддома родители двадцать пять лет назад привезут черепашку-ниндзя.
Ясное дело пицца в конечном итоге заказана, причём в трёх вариациях. К ней в компанию весьма гармонично вписывается суши-сет. Следующие пару часов опустошаем купленную тару, общаемся и играем в настольные игры. “Уно”, “Взрывные котята”, “Свинтус”. Миленько, забавно, но на “Дженго” моему терпению подходит конец.