— Ты ведь не интересуешься малолетками. Сам говорил, — шепчу я неуверенно то, что вертится столько дней на повороте в мыслях, безропотно позволяя его рукам скользить вдоль моего тела, тормозя на бёдрах. Удерживая и не только. Чувствую, как жадно впиваются в кожу...
— Я интересуюсь тобой. Другие меня не волнуют.
И что это должно значить? Что я ему реально нравлюсь? Или что он тупо меня хочет? Он же сам буквально несколько часов назад дал понять, что не прочь со мной переспать. Но и он же говорил ещё кое что. Нечто куда более важное...
Блин. Вечно скажет так, что ничего не понятно. Додумывай сама, называется, в меру своих испорченных фантазий. Подробностей всё равно не светит. Пояснительная бригада к таким немногословным персонажам не выезжает. Нервы бережёт и бензин.
— За совращение не боишься сесть? — до сих пор обидно. Шесть лет — не такая большая разница.
Его ноздри сердито раздуваются. Ой, батюшки. Сердится, вы только гляньте.
— Можешь хоть сейчас не язвить?
— Могу. Наверное... — его губы приближаются. Такие манящие, такие... Такие... Снова нервно сглатываю. — Не уверена, что нам стоит это делать...
Не уверена? Да я знаю это. На сто процентов. Мы не просто разные, мы из разных миров. Что из этого может получиться? Мне нужна постоянная движуха, он бы отгородился от людей, будь у него возможность. Я разбешайка, его спокойствию позавидуют Тибетские монахи. Я говорливый Какаду, он молчаливый удав. А удав может и сожрать птичку. Если проголодается. Или если она ему вдруг надоест своей трескотнёй...
— А ты не думай. Оставь это мне, — меня без особого труда закидывают на себя и куда-то несут. А я... а я не сопротивляюсь, послушно разрешая себе не думать и ни в чём не сомневаться.
2. Глава 1. Ну здравствуй, Питер
Перрон Московского вокзала разрывает истошный вопль. Рядом с ним завывания сирены во время срочной эвакуации показались бы ласкающей слух лунной сонатой. Вылетаю из раскрывшихся дверей новенького, ещё пахнущего краской поезда и мчу сквозь шарахающуюся в стороны толпу. Судя по непонимающим глазкам они всё ещё ищут бедного кота, которого переехало на рельсах. А это не кот. Это я кричала. На радостях.
— Виу, виу, виу! — с визгом запрыгиваю на высокого парня с коротким ёжиком волос. Шанс быть красиво пойманной не оправдывается. Такое срабатывает только в постановочных фильмах. И не с первого дубля. Едва не встречаюсь затылком с асфальтом, но меня успевают кое как удержать.