— Ну... — теряюсь. Заметно теряюсь.
С одной стороны, такое равнодушие действительно уязвляет. С другой... у меня ведь нет видов на Игнатенко. Его типаж в принципе мне не импонирует. Да, красавчик, но красавчик закрытый, холодный и не понимающий шуток. А его интонации? Сразу папу вспоминаю с командорскими замашками, рядом с которым чувствуешь себя вечно виноватой.
Однако мою заминку брат воспринимает по-своему.
— Том, держись от него подальше.
— Почему? Потому что он твой друг?
— Потому что ты его не знаешь. Он... не такой, как ты думаешь. С ним... небезопасно.
Оу.
— Пролёт, Радов. Если хотел напугать, затея провалилась. Только интриги нагнал.
— Какая к чёрту интрига? — психует тот. — Прямым текстом говорю: он не для тебя. Он из другого мира, в который тебе соваться не стоит.
Ну... Я, конечно, догадываюсь, что чувак, разъезжающий на Гелике добряшкой-миссионером, живущим во благо процветания нашего общества вряд ли окажется, однако совсем уж нагнали на его персону таинственности. Прям какого-то мафиози делают, честное слово.
— А тебе можно? — резонно замечаю я. — Вы же типа кореша. Когда спелись правда непонятно, ведь я про него узнала-то только вчера. Как вы познакомились? И что за Леся?
Моя осведомлённость Дане не нравится.
— Подслушиваем, да?
— А то не знаешь, что я это делаю лет с тринадцати. Так что за девица?
— Неважно.
Ага. Кто-то стыдливо глазки прячет. Есть от чего краснеть?
— Это ласковое: не суй морду не в своё дело?
— Это вежливое: не задавай лишних вопросов.
— Прекрасно. Тебе очень повезло, что я сейчас не ахти соображаю. Так что живи. Пока что. Но допрос не окончен. Помни про это.
Мой потный лоб накрывает тёплая ладонь. Ого. Меня сегодня прям все жаждут полапать.
— Ты ж температуришь, — доходит до братика.
— Чё, правда? Офигеть инфа. Прям новинка.
— Язва.
— Тызва. Мызва. Больше скажу, ты только что запорол мне халявный куриный бульончик, сделанный старательными мужскими руками. Так что марш за плиту и чтоб без горячей тарелки передо мной не появлялся. А я пошла валяться. А то ща в обморок грохнусь.
***
Три дня. Меня запирают дома на три дня, приговорив к лечению через скуку и антибиотики. Все планы по одному месту, не говоря о том, что запасные ключи Даня у меня временно забирает. Чтобы вирусная бактерия не шаталась по городу, пока окончательно не оклемается. Просто я в тот же день лыжи успеваю навострить в сторону Петропавловской крепости, когда жар чуток спадает, но сбежать не получается. Нянька ловит в подъезде.