А когда проснулся, то гостьи в квартире уже не было. Зато на кухонном столе стоял открытый ноутбук и на его экране в беззвучном режиме проигрывалось то, что вчера перед сном смотрел Брок: темноволосая и крутобедрая женщина рьяно охаживала по заднице светловолосого мужчину. Тот запрокидывал голову, стонал, закусывая губы, а потом камера нырнула ему под живот, чтобы показать налитой страстью член…
Бросило в жар. И что теперь? И ладно был сбежавшая девица была совсем со стороны, а так ведь соседка! Брок слишком хорошо помнил то, что заставило его уехать из родного городка. Сплетни! Неужели снова?
На видео смотреть не было никаких сил. Брок раздраженно закрыл картинку и замер, получив второй еще более тяжелый удар — под порнухой обнаружилась открытая страница личного дневника со свежими записями-мечтами. И в самом низу, под последней набитой вчера строчкой, которую трудно было не увязать с заснувшей в ванне гостьей, капсом шло: «ПОСЛЕЗАВТРА В 18.00». И подпись: ШЕЙЛА МАРЧ.
Как Брок отработал смену, одному Единому было известно. Потому что думал он все это время совершенно точно не о крендельках, эклерах или кексах… Хотя, нет. О кексах, а, точнее, об одной особо крупной «кексихе» (которая та еще!) он только и делал, что размышлял. Но точно не применительно к кондитерскому искусству. «Послезавтра в 18.00»! И что будет, когда этот день и это время наступят? Волчица-оборотень по имени Шейла Марч, с которой Брока связывали лишь две ночевки в одной квартире да наставленный в упор пистолет, придет и? И что?
Они сядут и поговорят? Или?.. Или Шейла — опасная, вооруженная, решительная — сразу, прямо в прихожей стянет с Брока домашние брюки вместе с трусами и… Единый бог! В яичках сладко тянуло, бросало в жар, руки дрожали, отчего кремовые украшения на партии свежих «корзиночек» все получились разноразмерными и кривоватыми.
Волчица — красивая молодая волчица, при взгляде на наготу которой Брок разве что слюной не изошел! — видела весьма специфичное порно, прочла дневниковые записи, неосторожно оставленные в свободном доступе и… И не сбежала с криком «извращенец поганый!», а назначила время встречи и назвала свое имя. Значит, что? Значит, она не имеет ничего против того, чтобы сделать с Броком хотя бы что-то из того, о чем тот мечтал? И… И сделает теперь уже не послезавтра, а завтра в 18.00?