– Да ладно.
На миг на ее лице появляется сомнение, и я хватаюсь за него, как за соломинку.
– Прошу вас! Помогите! Просто помогите мне отсюда сбежать! Ну подумайте сами! Если бы я взяла какие-то деньги, разве бы просилась отсюда?
– Румий человек серьезный, Нина, – вторая, постарше, одергивает ее.
Но подходит ближе. Внимательно всматривается.
– Он в такое не ввяжется. У него чистый бизнес.
– Может, и правда? Не похожа она на обычных девушек.
– Ну, чем непохожа? Не написано на ней, что она шалава? Так и Румий работает с девственницами. Зачем ему дешевый товар? Он продает только самых лучших!
– Слишком она нежная. Я тебе сразу говорила. И слишком простая, как на мой взгляд. Хоть и красивая. Да. Красивая. За такую и правда хорошую цену дадут!
– Ну, может, и не продавалась. Может, в долги какие-то влезла. Или кто-то из ее семьи. Не вмешивайся в это. Нам за что платят? За то, чтобы мы вмешивались? Наше дело молчать. Молчать и приводить товар в порядок.
– Подождите! Послушайте! Я никаких денег не брала! И семья наша точно долгов не имеет! Я… Я вам заплачу! Я много могу заплатить! Мой отец… Он очень. Очень серьезный человек! Он вам столько заплатит, что до конца жизни работать не придется!
– Тем более. Отойди от нее, Нина. Тут , может, дела и посерьезней, чем деньги. Кто его знает? Может, ее отец Румию дорогу перешел. Меньше всего нам лезть в это надо!
Надежда все же остается. Вторая из женщин смотрит на меня с явным сочувствием. И с сомнением. Мне бы только остаться с ней наедине!
Но…
– Пошли вон отсюда!
Дверь распахивается. Почти слетает с петель. Весь проход загораживает все тот же огромный мужик с набережной.
– Вон, я сказал!
Обхватываю себя руками.
Его глаза уже начинают жадно скользить по моему практически обнаженному телу!
Женщины поспешно выходят, опустив глаза.
А я вся сжимаюсь в комок. Отступаю к самой стене. Пока окончательно в нее не вжимаюсь. Ведь этот громила подходит все ближе и ближе! Наступает! А в глазах его полыхает дикое, адское пламя похоти!
– Ты знаешь, кто мой отец?!
Выпаливаю, когда он подходит совсем вплотную.
Так близко, что кожей чувствую его прикосновение.
Его жадное дыхание, от которого у громилы отвратительно вздымается грудь.
Не то, чтобы я была смельчачкой.