— Джон, судя по выражению твоего лица, ты всё же поедешь в
шахты? — спросил Квазик.
— А что с моим выражением? — ответил я вопросом на вопрос.
— Видно же, что ты переживаешь за неё. Но учитывай время на
дорогу. Она, в любом случае, не может так рано приехать.
— Квазик, я переживаю вовсе не за неё, а за енотов, — усмехаюсь
я. — Боюсь, как бы Алисия не заболтала их до смерти. Она очень
болтливая.
— Так енотам разве не всё равно?
— Поверь мне, Алисия даже зверям может мозг вынести своими
вопросами, — улыбаюсь я и кричу конюху, который возится возле
конюшни: — Мариус, выводи мне коня!
— Как я и говорил, поедешь за ней, — засмеялся Квазик.
— Да иди ты! — отмахиваюсь от него, и подхожу к воротам, чтобы
открыть их.
Прокрутив колесо, жду, пока они со скрипом поднимутся, сразу же
бросая взгляд на дорогу. Всё отлично, поездка отменяется, чему я
очень рад. Алисия, живая и невредимая, на повозке с енотами
приближается к замку. А за ними движется чуть ли не две тысячи
гоблинов и несколько сотен кобольдов.
В этот момент сзади ко мне обращается Мариус:
— Господин, вот ваш конь!
— Уже не надо, — мотаю головой.
— Ох, — он с ворчанием возвращается обратно к конюшне.
Чем ближе к нам подъезжала повозка, тем лучше я мог разглядеть
лицо Алисии. Она была абсолютно спокойна, словно находилась на
обычной прогулке. Напарница вместе с енотами спрыгнула и,
оглядевшись по сторонам, сказала:
— Что-то не похоже, что здесь было крупное сражение.
— У нас курятник разрушили, — улыбаюсь ей. — И горгулий было
довольно много. Неужели ты не видела, когда подъехала, кучу с тем,
что от них осталось?
— Ммм… — промычала она. — Я уж думала, тут полный дурдом
творится. Ехала так быстро, как могла.
— А чего тогда такая спокойная?
— Потому, что увидела, что замок цел, ну, и ещё твое довольное
лицо в воротах, — Алисия хлопнула меня ладонью по плечу.
— А у тебя, смотрю, тоже всё хорошо прошло, — говорю, показывая
на гоблинов.
— Да, привела тех, что мы с тобой успели убить, и ещё тех, с кем
сама разобралась.
— Молодец, что отобрала самых нормальных на вид, а то я там
покромсал их в шахте, — похвалил её.
— Тех, что ты порубил, Джон, вообще идти не могли, — подметила
она.
— Ну, уж как вышло.
— Всё, — развела руками напарница. — Теперь шахты чистые, и
можно браться за работу.
— Ага! Надеюсь, сегодня кто-то из шахтёров всё же приедет
подписывать контракт.