Третий страж, безмолвно стоявший на площадке с луком,
приготовленным для спуска тетивы в любую секунду, был золотоволосой
эльфийкой. Её фигура была словно выточенной из мрамора — так
правильна, что, казалось, это стоит искусно слепленная скульптура.
Девушку звали Айнулин — Поющий Ангел. Она была дочерью владыки
Нолмонда. И хотя внешне она была очень похожа на отца, характер
взяла от матери. Бунтарка, непоседа и искательница приключений, она
не могла целыми днями находиться во дворце и играть на арфе.
Поэтому почти каждый день бывала в самых разных частях города,
выплывая иногда на берёзовой лодочке за его пределы
поохотиться.
Девушка в споре не участвовала, а уже с явным интересом
разглядывала невесть откуда взявшегося здесь человека, да ещё в
таком странном наряде. А спорили эльфы о том, что им делать.
Эринкванд настаивал, что следует подстрелить этого вражеского
шпиона, которых последнее время развелось в лесу и за его
пределами. Талион не соглашался, видя, что это не обычный шпион, и
решил в конце концов задержать его и провести к своему дяде во
дворец.
Между тем удивительный кораблик Алекса уже вплотную приблизился
к воротам. И тут случилось нечто, что потом не могли объяснить даже
трое эльфов, стоявших в этот миг на мосту. Неожиданно воды всегда
спокойного озера взбунтовались и, подхватив Алекса и лист, на
котором он стоял, огромной волной перекинули его над стражниками и
стеной, плавно опустив на воду по другую сторону.
Пока намокшие эльфы приходили в себя, Алекс уплывал всё дальше и
дальше, петляя в узких поворотах рабочего квартала. Солнце уже
взошло, и город начинал пробуждаться. Открывались ставни окошек, по
воде вился приятный, щекочущий нос запах жаркого. От этого всего у
парня кружилась голова и урчало в животе. Но слезть с листа,
ставшего таким родным и близким, Алекс опасался.
Парень совсем не испугался и не удивился, когда его перекинуло
через ворота. Всё произошло так внезапно и быстро, что он и
опомниться не успел. Парень заметил, что его кораблик будто сам
выбирает направление пути, и отдался на волю листа — пусть сам
решает, куда ему пристать.
По эту строну стены в воде плавали кувшинки, словно живые. Они
то приближались к Алексу, то отдалялись, их лепестки извивались и
крутились вокруг своей оси. Это даже немного пугало. Возьмёт и
запрыгнет такой цветок-геномутант к тебе на лист. Кувшинки были
всех цветов радуги и, впитывая в себя солнечные лучи, светились
мягким приятным светом.