- Ой, а вы под ноги хоть иногда, а то с вашей-то каланчи ничего не видно.
Надо извиниться! Мозгом-то понимаю, но не могу, а ещё и дерзить в ответ начинаю. Ууу… порождение вселенского зла на мою несчастную рыжую голову в виде постоянной конфронтации с этим невозможным мужчиной.
- Хорошая девочка должна была извиниться, а не дерзить, - нравоучительно цедит он в ответ.
- Хорошей девочкой я буду только для своего мальчика, а остальные, пожалуйста, терпите! – быстро выдаю я.
Меня вдруг осеняет, что я такими темпами опоздаю на регистрацию вылета, потому, одернув пиджачок, что слегка задрался вверх во время падения, рванула ко входу, таща за собой многострадальный чемодан.
Прощаться с мужчиной смысла не увидела, так как и не здоровались. Лучше вообще держаться от него подальше. Тем более меня никто не удерживал.
Пока стояла в очереди, да и потом до самой посадки оглядывалась по сторонам в поиске высокой фигуры. Этого дядю Стёпу в принципе сложно не заметить, так что, скорее всего, наш доблестный телохранитель прилетел откуда-то или встречал кого. Расслабилась уже тогда, когда в полном блаженстве удобно устроилась в кресле самолёта. Перелёт недолгий, рейс прямой, прилетаю вечером, а на работу только на следующее утро, так что можно посвятить день заслуженному отдыху, ну и навестить тётку.
В первый и в последний раз летала четыре года назад на свадьбу родственницы, так что нервы в ожидании затянувшегося взлёта начинали шалить. В своём ряду я сидела одна, хотя в остальной части салона практически все места были заняты.
- Вот же… неужели это какие-то несчастливые места? – тихо спросила сама у себя, оглядывая иллюминатор и всё остальное убранство самолёта на предмет какого-либо несоответствия.
Ничего примечательного не нашла, но мои размышления прервал приятный щебет девушки.
- Вот сюда, пожалуйста, проходите. Ваше место.
Следом за голосом показалась счастливая мордашка стюардессы и …
И этот …. Шкаф Шкафович!
- Спасибо, - равнодушно благодарит проводившую его девушку и спокойно усаживается рядом со мной.
Ну правильнее сказать - втискивается. Ибо его плечи не помещаются в отведенное ему место, задевая мои, а длинные ноги, согнутые в коленях, приходится сильно развести в стороны из-за близко расположенного впереди стоящего ряда. В итоге у меня возникает острое чувство, что часть его тела так и будет в течение всего полёта пребывать на мне.