«Актор», твою мать. И кто же это
может быть? Здоровенный монстр-босс? Новый юнит? Еще какая
неведомая хрень?
Мы медленно двинулись вперед,
тщательно осматривая и обнюхивая каждый камень. Сердце колотилось в
удивительном для меня волнении. Даже в схватке с местными тварями я
не испытывал особого беспокойства. Вот уж правильно говорят:
«Неизвестное страшит»…
Ха! А вот и виновник торжества! Со
стороны выглядит совсем неопасно.
Невдалеке от входа в Убежища нагло
расположилась небольшая юрта. Подобно моему жилищу, ее стены, из
выскобленных шкур, украшали аляповатые росписи, по углам торчали
закрученные рога, а над входом висел беленный вытянутый череп с
массивными клыками.
Сам Актор сидел прямо под ним и
невозмутимо дымил длинной, похожей на индейскую, трубкой. Дымил как
паровоз! Сизые клубы, складываясь в причудливые узоры, медленно
поднимались в небо.
Был он стар, как сама вечность,
замшел, как пень от баобаба и хмур, как грозовое небо. Его
кустистым бровям мог бы позавидовать сам Леонид Ильич, а
первоначальный цвет тряпья, в которое он рядился, не вычислил бы и
Шерлок Холмс.
Но главное – это был человек!
Человек, твою мать! Без рогов, копыт, броневого хитина и с
коричневой, а не красной кожей!
Актор Гарей Вонючий. 1
уровень.
Закинув секиру на плечо, я бодро
подошел к старичку и понял, почему у него такое странное прозвище.
Хотя, за последние пару дней мой нос уже привык к адскому букету
местных запахов, трахан от него с легкостью их перебивал. Он вообще
хоть раз мылся в своей жизни? Впрочем, учитывая отсутствие воды на
горизонте – вопрос скорее риторический.
– Папаша, закурить не найдется? –
спросил я вынырнувшей из пучин памяти фразой.
Дедок мрачно смерил меня взглядом и
вдруг рявкнул глубоким басом:
– И откуды, ты, хрен облезлый,
взялся?
Емана рот, вот это поворот. Почему
это – «облезлый»? Стало даже как-то обидно.
– А ну-ка повежливее, старый пердун,
пока я тебе этой хреновиной башку не снес! – я многозначительно
помахал секирой перед его носом.
Гарей вздрогнул от неожиданности и
закашлялся. Поворчал, зыркая гневным взглядом, а потом, внезапно
сменив гнев на милость, достал из-под тряпья потертый засаленный
кисет и выудил из него небольшую отполированную годами трубку.
– Другое дело!
Я дал собачкам команду «Отбой», и
уселся рядом с дедом. Тот, хитро щурясь, не торопясь набил трубку,
раскурил и торжественно, держа обоими руками, преподнес мне дымящий
сизым дымом агрегат.