– Что еще там такое? – по палубе зашлепали босые ноги угрюмого слуги.
Элиль тут же свернулся калачиком и притворился спящим. Сторож осветил факелом клетку, проверил засов, прошел дальше. Ничего не обнаружив, выругался и зашлепал обратно. Вновь остановился возле Элиля. Осмотрел клеть еще раз. Мальчик весь сжался. Если заметит сломанную решетку – все пропало. Но боги отвели взгляд стражника.
Когда шаги и сердитое бормотание стихло, Элиль осторожно отогнул прут и попробовал протиснуться в дыру. Голова еле-еле пролезла. Потом плечи. Выдохнув и втянув в себя живот, он, наконец, выбрался наружу. Голова закружилась, как от слабого вина, сердце стучало так, что отдавалось в горле. Неужели – свобода! Он прокрался вдоль кладки кувшинов. У сходен двое корабельщиков дремали сидя на палубе, вытянув волосатые ноги. Оба громко храпели. Между ними стоял недопитый кувшин вина и блюдо с фруктами. Элиль, стараясь ступать очень осторожно, подкрался к самым сходням. Он уже оказался между сторожей. Те продолжали храпеть. Впереди свобода! Неожиданно мальчик поскользнулся на брошенной кости и чуть не упал. Удержался, но задел ногой кувшин. Сосуд с грохотом перевер-нулся. Вино расплескалось по палубе. Сторожа встрепенулись. Элиль кинулся на берег.
– Держи! – услышал он за спиной.
Ноги несли сами. Легко огибая кладки мешков и кувшинов, он летел, едва касаясь земли. В город! Там спасение! Из портовой сторожки на крики высунулись сонные охранники. Они попытались поймать мальчишку, но Элиль ловко проскользнул между рук.
В городе темно. Еле различались на фоне неба беленые заборы из глинобитного кирпича. Забрехали собаки. Элиль сообразил, что надо где-нибудь спрятаться и переждать до рассвета. Если он побежит сейчас в город, собаки могут его выдать, а то и набросятся. Прокрав-шись вдоль забора, он наткнулся на беспорядочную свалку досок и бревен – останки старых кораблей. Не раздумывая, мальчик нырнул в щель между досками и затаился. Вдруг прямо перед ним сверкнули два зеленых глаза. Раздалось угрожающее шипение. Элиль перепугался, чуть ли не до обморока. Отлегло, когда понял, что это кошка. Тем временем лай собак и топот ног приближался. Заметалось пламя факелов. Собаки остановились возле кучи досок, злобно рычали и скребли лапами.
– Гаденыш спрятался в корабельном хламе, – услышал он сторожей. – Собаки его учуяли.