– Мне нужен нож. Хоть какой-нибудь, старый. Если будет нож – я выберусь, – твердо сказал Элиль.
– Ох, мальчик, погибнешь, – причитал старик, безнадежно качая головой.
– Не все ли равно, как пропадать? Достань нож, – не просил, требовал Элиль.
Однорукий охранник помедлил.
– Нет! – Решительно мотнул он головой с редкими седыми космами. – А если тебя с ножом поймают, да будут пытать: где взял…
– Не бойся. Из меня ничего не вытянут. Не выдам. Клянусь родной землей.
– Это ты сейчас так говоришь, а как покрутят перед носом раскаленными клещами.., – Он сделал жест, как будто держал клещи в руке.
– Чего ты вообще сюда пришел? – разозлился Элиль. – Достань нож. Прошу тебя.
– Нет. И не думай, – в ужасе воскликнул старик.
– Эх ты, вояка. За шкуру свою дрожишь, – Элиль презрительно отвернулся. – А еще хвастался, что у Азиру колесничим служил…
– Да пойми: не убежать тебе!
– Принеси нож, я, хоть, вены себе вскрою.
– Не говори так!
– Заклинаю твоими богами…
Но старик бросился к выходу, не желая слушать.
У Элиля все вскипело в душе. Опять его предали! Он вцепился в холодные прутья решетки, так, что пальцам стало больно.
Зашуршали шаги. Это вернулся калека. Элиль не взглянул на него, выражая тем самым презрение, но вдруг ощутил прикосновение холодного металла к руке. Нож!
– Я отплачу тебе добром, – пообещал он, хватая клинок.
– Ох, мальчик, мальчик. Сначала выйди живым отсюда… Мне пора, – оглянулся старик.
– Эй! Однорукий! – раздался сверху недовольный окрик. – Куда пропал?
– Здесь я. Решил посмотреть, что в подвале.
– Вина там нет, – засмеялся стражник наверху. – И незачем шастать в темноте. Ноги переломаешь. Поднимайся быстро.
Старик заковылял к лестнице. Элиль взобрался на прежнее место на нарах. Мелина все это время не знала покоя. Девочка вновь вцепилась в Элиля. Он отвернулся к стене, чтобы никто не видел и ощупал нож. Старое бронзовое лезвие от частых заточек стерлось дугой. Деревянная ручка треснула. Но все же – это было оружие. Элиль вновь воспрянул духом. Хоть с дрянным ножом, но он почувствовал себя воином. Осталось надеяться на Богов и поджидать удобного случая…
Их кормили два раза в день. Приходили надсмотрщики, отпирали решетку, ставили на пол блюдо с хлебом, кувшин с водой, чан с фрук-тами. Как только сторожа уходили, самые сильные набрасывались на еду, словно голодные хищники. Слабым ничего не доставалось. Элиль решил прекратить безобразие. Двоим от него попало крепко. Дрался он, словно зверь, бил беспощадно. Заставил делить еду поровну на всех.