Барон передвинул очередного пехотинца, закрывая брешь в своём
строю и вновь передал мне ход.
- Слушай, вот всё в толк взять не могу, а чего это тебя вообще
дёрнуло нам помогать? – задал я давно вертевшийся на языке вопрос,
попутно размышляя, призвать ли мне ещё двоих пехотинцев или лучше
потратить свободные монетки на то, чтоб повысить своего командира
хотя-бы до капитана.
- А обязательно должна быть причина? – удивлённо посмотрел на
меня барон.
- Ну, обычно всё-таки у любых поступков есть какая-то причина, -
пожал плечами я, выставляя на гексы рядом с моим сержантом фигурки
двух новых пехотинцев, - Особенно когда ты рискуешь своими людьми
ввязываясь в чужой конфликт.
- Ох и любите, вы, молодёжь всё излишне усложнять, - улыбнулся
Байрон, выводя на фланг своего наступления ещё одного кавалериста,
- Ну если так хочешь, будет тебе причина. Вы мне понравились. Эти,
как выразился Гайер, белорясники совсем не понравились. По моему
помочь друзьям и подгадить недругам – вполне себе и причина и
повод.
- А не любишь ты их из-за того… - начал было я передвигая одного
из свеженанятых пехотинцев поближе к своему переднему краю и
передавая ход Байрану.
- Из-за того, что они сраные лицемеры, - хмыкнул барон,
передвигая фишку кавалериста вплотную к моему строю и бросая кости.
Выпало двенадцать. Ещё один пехотинец отправился отдыхать, а конный
воин занял его место, - Постоянно трещат про свою добродетель, а
как появляется возможность где-то что-то урвать, так несутся туда
сломя головы. Рассуждают про служение богам, а на деле только тем и
заняты, что дерутся за власть промеж собой. Да ещё их эти слова,
мол перед богами все равны, - Байран начинал понемногу распаляться,
- Как может быть равен тот, кто вершит судьбы мира, и какой-нибудь
кмет-пропойца, который родился посреди свиного дерьма, да так в нём
же и умер, с бутылкой в обнимку.
Я не стал ему возражать, и пытаться растолковать, что тут совсем
не то имелось ввиду. Что кмет, имей он по праву рождения хоть
какие-то права и возможность получить даже самое простенькое
образование – тоже мог бы стать совсем неплохим человеком и
приносить пользу обществу. Боюсь, к идеям социального равенства, и
уж тем более к созданию некоего подобия социализма этот мир ещё не
был готов в принципе. Поэтому я просто немного помолчал, а затем
бросил кости и забрал второго кавалериста, оставив однако отряд
лучников на месте. Единственный боец, который не перемещался на
гекс убитого противника, если побеждал в схватке.