Внезапно где-то далеко впереди пробежал лучик яркого света, за
ним еще один, потом еще и еще. Это показались машины, едущие к ним
на встречу.
До слуха начали доноситься тихие звуки рычащих моторов, которые
с каждым мгновением становились все громче и громче. Машин было
довольно много, и все они спешили к точке рандеву.
Они договорились встретиться на небольшой, можно сказать,
крошечной поляне, расположенной рядом с дорогой. Посреди дороги
общаться не хотелось. Они все же лидеры кланов, а не какие-нибудь
мафиози.
Подъехавшие машины остановились одна за другой, водители глушили
двигателя, а люди в полной тишине выходили из салонов и шли к месту
встречи.
Воины двух кланов молча стояли друг напротив друга и ждали.
Ждали, когда их лидеры наконец поговорят и определятся с тем, как
им жить дальше.
Со стороны опоздавшего клана вышла темная «тень» и медленно
пошла вперед. Лидер ожидавших также не стал ждать и двинулся к
центру поляны. Через пару секунд они остановились в двух метрах
друг перед другом…
Высокий, немного сутулый молодой русский мужчина встретился с
низким, тянущимся изо всех сил вверх, худощавым китайцем.
– Тау Лонг, – тихо и в то же время как-то веско
произнес русский, словно специально говоря таким тоном, чтобы даже
шум вековых деревьев не мог подавить его своим величием. – Все
пункты мирного договора мной выполнены… Кроме одного… Самого
последнего… Но у нас есть что предложить тебе взамен…
– Не стоит… – отрицательно помотал головой китаец и
жестко закончил: – Все пункты договора должны быть
выполнены!
– Но… – попытался было возразить ему русский, однако
был перебит вздернутой вверх рукой.
– Я не собираюсь слушать ваши отговорки. Есть договор, есть
ваша подпись, так что я вправе требовать его исполнения, ведь на
нем стоит и моя печать.
– Это мой ребенок! – жестко сказал русский.
Мужчине почудилось, что в глазах расчетливого китайца мелькнула
искорка понимания, однако он все так же стоял на своем.
– Традиции моего клана требуют исполнения последнего
пункта. Это непреложное правило использовалось моими предками на
протяжении тысячелетий! Я бы и рад отказаться от лишней обузы,
поверьте, мне не нужен ваш ребенок, однако я не пойду против
традиций!
– Это ребенок! – повторил русский. – Почему
нельзя забрать мою жизнь или жизнь другого члена рода? Это намного
дороже, чем даже тысяча детей.