В общем, Ольга сдалась и тоже села за стол.
— Что с этим мужчиной? — спросила она, наблюдая за тем, как Фред
невозмутимо раскладывает оладьи по тарелкам, — он что,
глухонемой?
Его жесты по-прежнему оставались какими-то деревянными и
неестественными. Да и вся драма, которую она тут устроила, крича и
размахивая сковородкой, совсем никак не отразилась на его
эмоциях.
— Нет, — ответил Макс. — Почему он должен быть глухонемым?
— Но почему тогда он так себя ведёт и выглядит?
— Как? — подняв бровь, переспросил гость.
Причём было заметно, что он не пытается издеваться или дразнить
девушку, а искренне не понимает смысл её вопросов.
— Ну... как зомби, — уже не очень уверенно ответила Ольга.
— Не зомби, а умертвие, — поправил её Макс, а затем вдруг
прочитал мини-лекцию, — Ты что, не знаешь разницы? Зомби возникают
в результате случайного выплеска энергии или у совсем безруких
учеников. Ещё их порой создают при недостатке времени, как
расходный материал. Все процессы в их телах продолжаются, отчего
они быстро приходят в негодность. Умертвия гораздо более практичны,
хотя и требуют более высокого профессионализма при поднятии
трупа.
Тем временем Фред подошёл к столу с двумя тарелками и поставил
их перед хозяином и Ольгой.
Последняя под впечатлением от услышанного буквально прилипла к
нему взглядом полным ужаса.
Из этого оцепенения её вывел довольный голос Макса.
— Приятного аппетита, Ольга.
Улыбнувшись девушке, он начал уплетать завтрак.
Она же всё ещё пыталась переварить услышанное.
— Так он что, мёртвый?!
— Стал бы я пускать на кухню живого слугу, — самодовольно заявил
Макс, — пот, чешуйки кожи, волосы... это же негигиенично! Лучшие
повара получаются из качественных умертвий, поверь моему опыту!
— Так это... он что, и правда... да как это возможно... зомби...
— прошептала Ольга себе под нос.
Заметив это, Макс нехотя оторвался от оладий, удивлённо на неё
взглянул и спросил:
— Погоди, ты что, не знаешь, что ты — некромант?
— Нет, конечно, — Ольга одновременно удивилась и испугалась, —
какие ещё некроманты?
— Погоди, — не понял я, — кем же ты себя в таком случае
считаешь? Какой у тебя дар?
— Я — лекарь, — заявила Ольга.
Я перевёл взгляд на умертвие, потом на ящерку, потом снова на
умертвие. Ну, в каком-то извращённом смысле...
Но нет. От мысли про то, что мы, Рихтеры, вдруг стали лекарями,
я начал громко смеяться, а может, даже ржать.