Волосы разметались, грудь вздымается от волнения. Ну и одежда на
ней, конечно...
Назвать это юбкой даже язык не поворачивается. Даже удивительно,
что моя родственница расхаживает в таком виде.
Хотя, может быть, в эту эпоху так принято?
— Я не сумасшедший, — пришлось объяснить ей, — просто позови
кого-нибудь из старших в роду. Мне надо с ними срочно
поговорить.
Собственно, я уже понял, что мир успел измениться куда сильнее,
чем я мог предположить. Это трудно было не заметить. По пути с
кладбища я заметил и самодвижущиеся повозки, которые ездили без
всякого намёка на лошадей, и уличные светильники, непохожие ни на
масляные, ни на магические. Архитектура также изменилась, став
более убогой и примитивной.
Но, судя по фамилии, эта девушка была моей родственницей, а в
клане точно должен остаться хоть кто-то, кто меня помнит. Если она,
конечно, не самозванка.
А ещё я не понимал, зачем она, вместо того, чтобы отвечать,
копается в своей светящейся коробке. Я подошёл ближе и туда
заглянул.
Но рассмотреть ничего не успел. Она сразу отшатнулась, а затем
быстро сказала:
— Пожалуйста, поймите, никакого рода Рихтеров не существует...
Вы что-то путаете.
— Ерунда, — невозмутимо возразил я ей. — Род Рихтеров сильнейший
на этой планете, и с ним просто ничего не может случиться, сколько
бы времени не прошло.
Но она не прекращала попыток меня переубедить:
— Я единственная ношу эту фамилию, — терпеливо пояснила она. — И
я даже не жила в этом городе. Да, этот дом мне достался в
наследство от дальних родственников, но...
Я устал это слушать, к тому же давно следовало задать один
вопрос:
— Ольга, какой сейчас год?
— Что? Год? Две тысячи двадцать четвёртый, разумеется.
Странно, мой вопрос так её удивил, что она даже выронила свою
светящуюся коробку. А спустя ещё секунду упала в обморок.
Мда, а ведь всего пару минут назад она не казалась такой
впечатлительной.
Тем более, ей-то чего переживать? Это не её, а мой отдых
продлился аж десять веков.
Тысячу лет!
Всего лишь в двадцать раз больше, чем я планировал.
Я наклонился к девушке и, прикоснувшись, сразу же понял, что с
ней не так.
Скверна.
Огромное количество скверны разливалось по её энергетическим
каналам, выжигая их изнутри. И лишь дар некроманта сдерживал это
разрушительное влияние.
Что ж, выходит, она не врала, когда сказала, что носит мою
фамилию. И я даже почувствовал за неё прилив гордости. За то, как
хорошо она держалась, испытывая столь жуткую боль.