– Тогда, просто шикарно, – буркнула Маша, выкладывая
последний блин и убирая сковородку в умывальник, замачивая ее.
– А ты что оденешь? – осведомилась высокая блондинка, придирчиво
окидывая подругу взглядом.
В эту секунду Мария готова была завыть, потому как не
любила подобных вопросов нежной особы в красной юбке и в черном гипюровом
топике.
– М-м-м-м… я? Ну-у-у… в чем-нибудь… – непринужденно
выдавила она и, повернувшись к подруге, послала ей предостерегающую улыбку,
надеясь, что та не станет ее доводить, открывая вот сейчас свой ротик по этому
поводу.
Зачем спрашивать?! Она пойдет в черных джинсах,
красивой фиолетовой кофточке, которую недавно приобрела, и черных туфлях на
высоком каблучке. Отлично, между прочим, будет смотреться, и не нужно ничего поправлять,
когда танцуешь. И вообще, ночью всегда прохладно.
– Так, это мой день рождения, поэтому я выберу сама тебе
одежду! – радостно захлопала в ладоши Ольга, и мгновенно побежала в коридор к
их комнате, желая удивить Воропаеву.
Маша в этот момент скрипела зубами и усердно терла
сковородку, уговаривая себя не запустить чугунным орудием в Барби, как все
называли Олечку. Стоит заметить, что на блондинку нельзя было долго обижаться, ведь
она даже не понимала, что делала или говорила что-то не так.
***
Через четыре часа девушки вышли из общежития и
направились на остановку. Латрова, как обычно, шикарно покачивала бедрами и
мечтала вслух, а Маша уговаривала себя не повернуть назад, мечтая наконец-то
выспаться.
– Может мы поедем на… – жалобно пропищала голубоглазая
блондинка.
– Не может… – буркнула в ответ брюнетка, совсем не
желая тратить деньги на такси, так как планировала уехать на нем из клуба, и к
тому же не стоило забывать, что с вечными гулянками Ольги они живут, питаются
только на зарплату Воропаевой.
– Маша, ну что ты такая бука?! Мы должны появиться
эффектно, – не унималась Ольга, с презрением смотря на проезжающий автобус, в
надежде разжалобить упрямицу.
Воропаева резко встала посреди пешеходной дорожки,
окинула себя придирчивым взглядом, особенно черное обтягивающее платье и
высоченные каблуки, которые слезно упросила надеть Оля, и спокойно заметила:
– Латрова, я сейчас вообще никуда не поеду. Давай без
обычных капризов.
Подруга надула губки, а на глазах появились слезы. Ее
вид выдавал столько отчаянья, что невозможно было не реагировать. Маша
вздохнула, уже совершенно не поражаясь наивной подруге, воспринимающей все близко
к сердцу, и добавила: