- Обоснуй!
- Его любой слесарь сделает в тисках и напильником. Главное,
чтобы трезвый был.
- Напильник или слесарь?
- Чего?
- Кто трезвым быть должен, тетеря, блин?
- Сам ты это самое... Слесарь... Но кочегарам это не
понять...
- Командира тож не понял.
- Дык, сапог, фигли...
- Допиндишься, змей!
- Молчу, молчу, а то по шее получу...
- Еще и плагиатор до кучи... Кузнечик ухокрылый, мля... [5]
- А ты че? Кулацкий подпевала?
- Не, не, я свидетель обвинения...
- Свидетель, говоришь... Кукушку спросим про года?
- Про чьи?
- Да про твои же... Сколько мол тебе осталось, как
свидетелю...
- А ты все равно кочегар чумазый... Гы-ы-ы...
Подобные пикировки меж нашими тремя друзьями - дело обычное.
Никто из них друг на друга не обижался, но каждый был способен
подколоть другого в любой момент и делал это используя всяческие
шутливые поводы. И возможно благодаря таким отношениям они, как раз
таки, и были крепки своей многолетней дружбой.
Конструкция же танка вырисовывалась все более образно и
необычно. Наполовину фанерная и на вторую половину металлическая
обшивка приклепанная к мощному каркасу, с паровым движком и с
казнозарядной трехфунтовой пушкой стреляющей ядрами и
соответствующими гранатами и бомбами. Т.е. сущая вундервафля,
случись такое чудо окажется на Бородинском поле в пылу сражения 7
сентября 1812 года (по новому стилю). Угробить ее в том бою можно
было бы только прямым попаданием ядра крупного калибра. Но, чтоб
попасть в этот паровый вундертанк, французским пушкарям надо будет
быстро навестись в движущуюся необычную цель, что сделать с пушками
того времени почти что нереально. Так что опасаться нашим друзьям
можно было бы только лишь случайного попадания. Такого, конечно же,
не намечалось, но все равно стоило бы обеспокоиться на всякий
случай.
И еще требовалась хоть какая-то умозрительная аутентичность той
эпохе Бородинского сражения. Этакий дерево-железный стим-панк на
минималках. И, в итоге, спустя год работы в удовольствие, из бокса
Женькиного грузового автосервиса выехало нечто громыхающее,
чихающее и пыхающее паром и дымом, с обшивкой на заклепках и
крашенное в защитную камуфляжку. Из люка мехвода торчала Женькина
голова, из командирской башенки пялился на белый свет Илья, а уж
Леха высунулся из своего бокового люка. И все вместе они весело и
невпопад орали песню "Три танкиста - три веселых друга, экипаж
машины боевой!!!"