- Наташа права, - спокойно сказал он. – Тебе действительно
надо быть поскромнее. Попробуй только рот открыть. Поганой метлой да под жопу.
Позабочусь, чтобы ты в подворотне жила и сухою корочкой питалась.
Даже Иннокентий посмотрел на нее с неодобрением. За что
боролась, говорил его взгляд.
И Вероника смирилась. Ссориться с этой мелкой вонючкой, в
друзьях у которого ходила целая свора опасного народу, от ментов до бандосов,
она больше не рисковала. Ну, по-крупному ссориться. Она брала у него деньги и
безропотно укладывалась в постель, терпела всех его богемных приятелей и
приятельниц, но тайно мстила. Единственно возможным способом. Дима о ее
бесчисленных изменах ничего не знал. А может, и знал, но делал вид, будто не
догадывается. Потому что и сам ей не уступал.
Как бы там ни было, каждый раз с новым любовником Вероника
злорадно думала: «Вот тебе! Вот тебе!» Она победно прошлась по Диминым друзьям
и деловым партнерам, не обошла вниманием и мужскую половину его многочисленной
родни.
И все бы хорошо, но вдруг Вероника влюбилась. Впервые в
жизни, если не считать школьного увлечения в седьмом классе. Влюбилась глупо и
бесперспективно. Но… в него нельзя было не влюбиться. И вот пожалуйста,
результат. Она злилась на него, на себя, на мужа, но от этого ничего не
менялось.
- Ника, ты мои шорты положила?
- Да!!!
- Серые или зеленые?
- Серые, - наугад ответила Вероника, лишь бы отвязаться.
- А надо зеленые.
В комнату вошел ненавистный супруг, одетый по случаю жары
в спортивные трусы с лампасами и распахнутую гавайскую рубаху.
- Я сам положу, - он повернулся в сторону шкафа и увидел
лежащую на полу пустую сумку. – Ты что, еще и не начинала собираться? Какого
черта врешь-то?
- Меня тошнит, - захныкала Вероника. – Не хочу я никуда
ехать.
- Ничего, потерпишь, - отрезал Дима, доставая из шкафа
какие-то вещи. – Гулять надо на свежем воздухе, а не торчать целый день в
духоте. Собаку и то вывести не можешь. Собирайся, я сказал! – рявкнул он так,
что она подскочила от неожиданности и нехотя встала.
Черт бы побрал его бабку вместе с ее юбилеем! Она
вспомнила, как на их с Димой свадьбе эта противная старуха в голубом бархате,
глядя на нее снизу вверх, ляпнула: «Да, внучек, выбрал ты себе женушку. Оплеуху
отвесить – так на табуретку придется забираться». Подарила им картину. Димка,
разумеется, был счастлив, а ей-то что? Вот приедут на дачу – и начнется. Тетки
его ненормальные будут кудахтать, вспоминать все свои беременности, давать
советы, имена младенцу придумывать.