Наверно, Лешка уговорил все пиво днем, обреченно подумала
Марина. Супруг работал охранником в банке – сутки через трое, и сегодня у него
как раз был очередной выходной. Вот сейчас она вернется в комнату и скажет
виновато: «Леш, пива нет больше». Лешка заорет, в красках разъяснит ей, какая
она идиотка, в результате придется одеваться и идти за пивом.
Мелькнула вдруг мысль: а может, наконец, взбунтоваться?
Сказать: иди сам?
Марина испуганно обернулась, словно Алексей мог услышать
эту крамолу. Вздохнув глубоко, хотела уже закрыть холодильник и отправиться на
эшафот, но с облегчением заметила притаившуюся за пакетом кефира банку.
- А подольше не могла? – свирепо поинтересовался Алексей.
– Тебя только за смертью посылать, – он озабоченно ощупал свое главное
богатство, словно боялся, что оно могло вдруг нечаянно исчезнуть или
уменьшиться в размерах. – Так вот, я говорю, что если бы не твоя дурацкая бабка
с ее юбилеем, лежал бы я себе в субботу перед ящиком и смотрел бы себе футбол,
пивко попивая. А вместо этого придется тащиться за тридевять земель и целый
вечер дохнуть с тоски. Может, ты одна съездишь, а?
- Лешенька, ну мы же договорились, - чтобы не заплакать,
Марина впилась ногтями в ладони. – Я бы съездила одна, но ведь это же юбилей,
бабушка пригласила всех. А футбол можно посмотреть и там.
- Совсем дура, да? – Алексей так и подскочил, отшвырнув
пульт. – Ты думаешь, твои идиотские родственники дадут посмотреть? Если бы твоя
бабка не была такая богатая и такая старая, фиг бы я куда поехал.
«Да и фиг бы на тебе женился», - по привычке мысленно
закончила вместо него Марина.
Мысль об изрядном состоянии престарелой родственницы
Алексея слегка успокоила или хотя бы примирила с действительностью. Продолжая
почесывать свое выпирающее бугром сокровище, он снова развалился на тахте.
- Твои родственники – идиоты! – глубокомысленно заключил
он, уже гораздо более мирным тоном. – Все. Если я с тобой разведусь и женюсь
снова, то исключительно на сироте. Как ты думаешь?
Чтобы увидеть реакцию Марины, которая робко присела на
краешек кресла, словно пришедшая по объявлению горничная, ему снова пришлось
приподняться на локте. Сдерживаясь из последних сил, Марина натянула резиновую
улыбку: мол, оценила твою шутку, очень даже ничего.