Впрочем, она не была уверена, что сделала верный выбор.
Завещание за последние пять лет переписывала раз пятнадцать. Это уже стало
своего рода игрой. Дети, внуки, племянники – все знали об этом ее хобби,
старались подлизаться, войти в милость, разнюхать о содержании завещания.
Подозревали друг друга: а не преуспел ли кто-то в этом занятии больше, не стал
ли фаворитом. Старались выставить других перед ней в неприглядном свете.
Взаимная неприязнь, интриги, склоки…
Она как могла поддерживала их в этой всеобщей нелюбви – то
вдруг выделит кого-то, приблизит к себе, то наоборот оттолкнет. Она вмешивалась
в их жизнь – жизнь нелюбимых детей от нелюбимых мужей или любовников, находя в
этом странное, извращенное удовольствие, особенно когда они терпели неудачи в
семье, страдали, винили во всем ее.
Почему, собственно, вы должны быть счастливы, когда у меня
этого счастья никогда не было, усмехалась про себя Эсфирь Ароновна.
Впрочем, нельзя сказать, чтобы она совсем ничего не делала
для своих родных. Делала, но только то, что необходимо. Давала деньги на
лечение, оплачивала расходы на учебу, свадьбы, похороны. На свадьбы, рождение
детей даже подарки дарила. Но на жизнь не давала никому ни копейки.
«Ничего, - говорила, - подождите уж как-нибудь немного.
Вот умру – все ваше будет».
Они ждали. С нетерпением. С плохо скрываемым нетерпением.
Пусть ждут. Она еще поскрипит – назло врагам.
В монотонную песню кузнечиков ворвался новый звук –
далекий шум мотора. Эсфирь Ароновна привстала на цыпочки, но увидела только
тучу пыли. Вот звук приблизился, и она смогла рассмотреть незнакомую машину,
темно-зеленый «опель». Ни у кого из ее родных такой не было. Может, не к ней,
может, в деревню?
Но «опель» свернул к «выгону» - огороженному лужку, где в
дни редких семейных сборищ парковали машины. Ее собственная, вернее,
принадлежащая холдингу, черная «ауди» стояла в гараже. Сама Эсфирь Ароновна
машину не водила, для этого имелся шофер Миша.
«Опель» пристроился в углу «выгона», из него вышли мужчина
и женщина. Приглядевшись, Эсфирь Ароновна поняла, кто это. Внучка Светка, дочь
Кирилла. Тощая, вечно растрепанная, в дурно сидящем голубом платье. И ее новый
муженек Никита, отставной солдафон с алюминиевым крестом на шее и такой же
алюминиевой сединой на висках.