...И ответил себе: а вот так. Компания “Вектор” взяла и решила
главный вопрос, мучивший философов всех времен: что первично — душа
или тело. Тело Лёхи Первухина теперь для меня недоступно. Занято.
Существует отдельно. Встав из капсулы, Лёха закончил быть мной.
Я же остался здесь: “душой”, цифровой копией, полностью
повторяющей связи между нейронами мозга Лёхи, играющего в
“Фан-Терру”. Только без кнопки выхода из игры. Зато с кучей
серьезных проблем.
А если здесь жить — надо решать, кем быть. На что жить,
собственно. Да и вообще — надо выжить.
Смерть для нас, вроде бы, не проблема — мы, будучи бывшими
игроками, возрождаемся на респауне, да только за каждую гибель
нужно платить — снижением случайной характеристики на единицу.
Характеристик шесть… Уже неосознанным, механическим волевым
импульсом я вызвал перед внутренним взором статы.
Сила: 24
Ловкость: 18
Выносливость: 31
Репутация расы: -35 %
Интеллект: 20
Мана: 21
Но, во-первых, остается вопрос, что случится, если они
обнулятся. Согласно вики, это смерть персонажа… и вряд ли игра
предложит мне создать нового.
Во-вторых, мы узнали, что при каждой игровой гибели система
снимает с нас копии. То есть мое сознание начинает существовать всё
в большем количестве экземпляров — там, где-то на серверах
“Вектора”. Это вроде бы и нестрашно — копии ведь уже не я.
Однако выходит, что я тем самым несу ответственность за
появление в этом гадском мире неких хороших парней. Сейчас
пребывающих черт знает в каком состоянии и черт знает как себя
ощущающих — мне сложно было это представить. Но — совершенно точно
— появляющихся на свет как собственность компании “Вектор”,
согласно заключенному Алексеем Первухиным договору.
Я не хотел повторять ошибок своего “прародителя”. Не хотел лить
воду на мельницу компании “Вектор”, снабжая ее материалом для
опытов. Теперь — когда я узнал, кто я — я больше не согласен был
умирать вообще.
...И поэтому повернулся к четвертому из “коллег”, принимавших
участие эксперименте вместе со мной. Единственному, кто хоть как-то
ориентировался в происходящем. И единственному, кто вляпался в
эксперимент неслучайно.
Здоровенный рогатый полудемон восседал неподалеку на палубе с
абсолютно — как обычно — ничего не выражающим видом, скрестив
по-турецки ноги и, как кот, обвившись хвостом. На скандалящих гнома
с эльфийкой он не смотрел тоже.