Не зря доверяют, к слову. Он действительно спас их с Лялей, вытащил, сориентировался, Миху выдернул. Да, считается, что рядового спасла Слава, только что бы она сделала, не прими майор решение помочь. И сейчас чувствовалось уважение к майору – чужому человеку в сплочённом коллективе.
Армейка, военные действия – не то место, где гнилой человек приживётся. Не те люди, которые будут уважать просто так, за количество и размер звёзд на погонах, значит, очевидно, есть за что…
А ещё лезло в голову и вовсе дебильное, ни в какие рамки не вписывающееся: Андронов – красивый мужик. За отглаженностью, отпаренностью, педантичной аккуратностью, от которой нормального человека, такого как Слава, стошнит, скрывается нормальный мужик привлекательной внешности. Спортивный, подтянутый, по-настоящему сильный.
И не трус. И каким-то образом понимающий, когда стоит Славку оставить одну, а когда стоять над душой, аки памятник, молчаливо добиваясь послушания. Последнее особенно бесило, до звёзд из глаз. Хоть выходи в чистое поле и ори во всю глотку: Бе-е-е-е-есит! Бесит! Бесит!
И зачем Славе такие-то мысли? Незачем!
В её мире всё предельно просто. Есть парни как парни, которые видят в ней девушку, пытаются подкатывать и сразу же идут дальней дорогой, дальше, чем просто нахер. А есть друзья-приятели, вот как Гусь, Бармалей, или Платон. Правда, с последним произошёл скользкий инцидент, когда Слава перебрала, но наутро он извинился, сказал, что больше ничего подобного не повторится. Она тогда нервно пожала плечами, ответила, что проехали, потому что действительно, проехали.
Майор одним своим существованием перемешивал устоявшийся миропорядок внутри отдельно взятой Славы, как миксером. И это… было неправильным. Отталкивающим каким-то, противоестественным. Всё было предельно ясно во вселенной Владиславы Калугиной, Андронов же созвездия, стоявшие в правильном порядке, путал.
– Алексей, одолжу шоколад? – поинтересовался Вячеслав Павлович, кинув короткий взгляд на Славу.
– Дарья Александровна молочный только ест, – ответил Алексей. – И джем ещё апельсиновый.
– Ты-то откуда знаешь? – растянула губы в нарочитой улыбке Слава.
Лучше ведь улыбаться, чем пытаться выколоть ножом глаз майору, правильно?
– Да подвалил к ней один… – Алексей покосился на Вячеслава Павловича, явно прикидывая, стоит ли называть имя этого «одного». – Я как раз в санчасти торчал, ошпарился водой из бака. Она сама сказала, что горький шоколад не ест, и вообще, рыбу солёную любит и жареное мясо.