Резко подорвавшись, я принял вертикальное положение и слегка
пошатываясь, изображая человека, которому хреново, медленно зашагал
к амбалу.
— Эй, паря! — прогудел тот, заметив мое приближение. — А ты еще
кто такой?
— Я... Это... Вот! — вытащил из кармана ту самую записку, что
отдал мне Серега. Там значилось «Ты теперь с нами».
Амбал состроил недовольную морду и зашагал ко мне. Взял бумажку,
ухмыльнулся.
— Слышь, Хорек! — крикнул он, привлекая внимание остановившегося
на половине пути хмыря. — Зырь, еще один пришел!
— Да, мля... — он не стал испражняться и вернулся обратно.
Смерил меня недовольным взглядом.
— Давно тебя ширнули?
— А? Что? — я старательно изобразил растерянный вид, мол, не
понимал, о чем речь. — Хреново мне что-то.
— Че, ломает? — гыгыкнул амбал. — Ладно, пошли. Отведу тебя к
доктору!
Лениво пнув валяющуюся среди мусора смятую алюминиевую банку, он
неторопливо отправился ко входу в подвал. Черт возьми, кажется,
передо мной сейчас откроется вся правда, кто тут и чем занимается.
Главное, чтобы парни не вмешались раньше времени и не наломали
дров!
А подвал-то оказался не простым.
Во-первых, сразу после ступенек, мы оказались в узком холле.
Справа и слева протянулся довольно длинный коридор, частично
заставленный крупногабаритным мусором. Под потолком узкие смотровые
окна, забранные хлипкими решетками. Кирпичные стены изнутри были
сплошь изрисованы яркими рисунками в стиле граффити. Я, правда,
мало понимал в этой молодежной субкультуре — ни одной надписи
разобрать так и не смог.
Во вторых, как я и предполагал, в притоне наркоманов
действительно имелась неплохая железная дверь со узким смотровым
окном. Прям как в тюрьме — сначала смотрят кто пожаловал, потом
открывают. Если бы мы с пацанами всей толпой завалились сюда на
разборки, толку было бы мало.
Видно было, что ранее это место было необитаемо, а потом за него
кто-то взялся, причем основательно. Мне стало еще интереснее и
одновременно не по себе.
Пока мы шли, я старательно изображал из себя человека, которому
хреново. Трусился, будто бы от холода, вздрагивал, делал навязчивые
движения. В общем, визуально отрабатывал как мог.
Шаг за шагом, я потихоньку брел следом за амбалом, демонстрируя
полное отсутствие интереса, а сам все осматривал и запоминал. За
дверью невнятно играла какая-то музыка, но она не казалась мне
знакомой.