— Договорились, через двадцать минут будем, — Долгоруков
хохотнул, — я рад, что ты становишься нормальным человеком, Яр, а
то некоторые думали, что ты всё, навсегда пропал.
Через двадцать минут мы сидели за нашим столом и ждали, пока нам
принесут еду. Долгоруков хотел еще заказать вина, но я отговорил
его от этого, объясняя, что сегодня мне еще лететь в Москву.
— Кстати, о хорошей новости, турнир на несколько дней
остановят.
— Откуда дровишки? — Юсупов неверяще глянул на меня. — Нам никто
ничего не говорил.
— От императора, — я ухмыльнулся. — Так что можно сказать, что
новость из первых рук. Почему турнир остановят, я не знаю, сразу
говорю, но у вас есть возможность нормально отдохнуть и заняться
своими делами, так что пользуйтесь.
— А вот это и правда хорошая новость, — Долгоруков как-то
мечтательно улыбнулся. — У меня есть на примете одна гимнастка,
давно хотел махнуть с ней на юга на пару дней, вот наконец-то
сделаю это.
— Бабники, — Лена с Катей переглянулись, и, судя по их взглядам,
мнение они точно не поменяют, даже если кто-то из нас женится в
ближайшее время.
— Мы знаем и даже гордимся этим, — Юсупов прошелся по девушкам
масляным взглядом и чуть не получил по голове, но его спас
официант, который принес еду.
А дальше мы очень хорошо посидели около двух часов, и я пошел в
комнату собираться. Сложив все нужное в рюкзак, я вызвал такси и
поехал в аэропорт. Один из плюсов этого мира — это то, что для
аристократов всегда были рейсы. Правда, билет для аристократа стоил
раза в двадцать дороже, чем для обычного человека, но, как
говорится, хороший понт дороже денег, поэтому несколько родов,
которые держали в своих руках гражданскую авиацию, с каждым годом
богатели всё больше и больше. Приехав в аэропорт, я купил билет и
стал ждать посадки, когда телефон в кармане завибрировал. Это было
сообщение от дяди Артема.
«Ярослав, приезжай срочно, с твоим отцом беда».
Полет в Москву стал для меня сплошной пыткой. Артём Иваныч не
хотел говорить по телефону о том, что случилось с отцом, и мне
пришлось мучиться почти три часа до того момента, как я оказался в
родовом особняке. И дело было не в чувствах настоящего Ярослава к
отцу, от этих чувств осталось не так уж и много, я просто не хотел
на данном этапе оказываться во главе рода.
— Здравствуй, Яр, — дядя Артем обнял меня и внимательно
осмотрел. — А ты стал куда больше за тот месяц, что мы не
виделись.