— Слушай, брат, мы же с тобой уже решили, — начал наставник. —
Ты выглядишь лет на двадцать и чувствуешь себя на столько же.
Значит, три года назад, когда началась зомби-эпидемия, тебе было
семнадцать, а воспоминаниям, возможно, еще год. Какова вероятность,
что ты был женат в столь юном возрасте?
Сережа ничего не ответил напарнику, и они двинулись молча
дальше.
Пройдя еще минут пять, Сережа вслух пробормотал:
— А что, если мне не двадцать?
— Что, прости? — ответил Борис, не расслышав вопрос.
— Борис Валентинович, — уже громче повторил вопрос парень. — Я
похож, например, на двадцатипятилетнего?
Мужчина вновь остановился и развернулся. Взял Сережу двумя
руками за лицо и, тщательно рассмотрев, произнес: произнес:
— А знаешь, пожалуй, да. Тебе лет где-то в этом промежутке.
— И мы могли просто жить вместе, нерасписанные.
Борис развернулся, и напарники продолжили свой путь.
— Только не выдумай на нее давить, — произнес вдруг Борис
Валентинович. — Так только спугнешь девушку. Это может оказаться
только твоим бурным воображением, понимаешь? А если твои подозрения
окажутся верны, значит, Маша для чего-то это делает. Возможно,
чтобы уберечь от чего-то или от кого-то, от необдуманных поступков,
в конце концов. Еще раз повторю: не говори с ней на эту тему, пока
просто наблюдай. И если ты ошибся, то ничего страшного не
произойдет.
Дальше до самой станции Гыркино напарники шли молча. Борис
смотрел на камешки вокруг бетонных шпал, а Сережа — на пятки
ботинок наставника с высокими берцами.
***
— Как думаешь, это они? — спросил Борис Валентинович, смотря на
двух наёмников в камуфлированной форме, балаклавах и автоматах в
руках. Автоматчики стояли у главного входа на станцию перед мешками
с песком, сложенными друг на друга так, чтоб образовалась защитная
стена.
— Понятия не имею, — ответил Сережа. — По росту вроде похожи. В
любом случае, мы должны их узнать по голосу, или они сами к нам
обратятся.
Напарники подошли к дверям станции, но охрана не обращала на них
никакого внимания. Тогда Борис решил спросить сам:
— Приветствую порядочных выживших!
Автоматчики развернулись и, ничего не ответив, посмотрели на
мужчину.
— Можно ли переночевать в данном убежище? — продолжил Борис,
снял очки, прищурив глаза, якобы без них он плохо видит, протер об
майку и надел обратно. — Уж сильно неохота на улице спать.