— Она нам не помешает, — говорит этот… этот козел.
Я смотрю на него в шоке.
Нежели для него брак ничего не значит?
Его жена сейчас в нескольких метрах от нас, пока мы здесь…
— Что бы ты сейчас себе ни думала, — касается пальцем моего виска, — Прекрати.
Я отбрасываю от себя его руку, словно она ядовитая.
— Не смей меня касаться! Ты животное! Ты мне противен! Ты… — он накрывает мой рот ладонью, не дает договорить.
— Тормози, пока не наговорила лишнего. Я по-хорошему с тобой хочу. На днях приеду, все обсудим.
Он говорит так, словно ничего не случилось, словно все в порядке! Я в такой ярости, что я перед собой ничего не вижу.
Я поднимаю руку и бью его по лицу. Один, два, три. Замахиваюсь еще раз, но он перехватывает руку и сжимает, не сильно, но вырвать ладонь не могу.
— Достаточно, — говорит таким тоном, от которого мурашки разбегаются по телу. — Сейчас поедешь домой, нечего тебе здесь делать.
— Не смей мне указывать! Ты никто! Я сейчас пойду и расскажу твоей жене…
Но он меня не слушает. Просто кивает каким-то мужикам, я даже не заметила их, и они берут меня за руки и просто тащат к машине. Я брыкаюсь, кричу, но никто не приходит на помощь. Они усаживают меня в машину и отъезжают от ресторана…
Кира
Меня довезли до самого дома. Как бы я ни брыкалась и ни сыпала проклятиями. Меня просто трясло от ярости и обиды. Я закрыла дверь квартиры прямо перед носом своих конвоиров.
Как Миран посмел обращаться со мной, как с какой-то вещью? Кем себя возомнил? А еще… Еще он женат! Изменял со мной!
От этих мыслей меня начало тошнить, я чувствовала себя грязной и использованной. Пошла по коридору к ванной комнате. Проходила через дверь Данила, прислушалась, он играл в игру. Я зашла в ванную, сняла с себя вещи и залезла в душ. Стала с остервенением тереть кожу, где Миран меня касался. Не хочу его чувствовать, не хочу! Если бы только душу можно было бы так отмыть…
Не знаю, сколько пробыла в душе. Легче мне не стало. Я пошла к себе и надела пижамные шорты с футболкой. Вышла на кухню и заварила себе чай. Обхватила чашку руками, мне было так холодно, но холод был не внешний, он был внутри. Я продрогла до самых костей. Еще немного, и начну стучать зубами.
По щеке скатилась одинокая слеза, я сразу же вытерла ее. Я не буду плакать, не буду. Он недостоин моих слез. Сама не знаю почему так реагирую. Мы друг другу никто. Да, я спасла его от смерти, а он подарил мне оргазм. Все, мы квиты. Больше не хочу его видеть. Никогда.