- Инкуб??? - глаза Кирюши стали как плошки. - Про них последний
раз вспоминали лет триста назад!
- Поделишься информацией? - попросила я Кирюшу.
То что я услышала от домового, ничего хорошего городу не
предвещало.
- Анна, расскажи подробнее, что там произошло и как ты поняла,
что это инкуб? Я тут поискал информацию и кроме легенд об этих
существах ничего не нашёл. Но в легендах описывают демоническую
сущность, которая не может жить среди людей открыто. А профессор
говорит, что ты обвинила жену его брата в том, что она инкуб. -
попросил Дмитрий Никитич, после того, как мы с Брониславой и Гаяной
собрались за его столом.
Велимира после скромной свадьбы, с дядей Сёмой, на которой
присутствовали только мы, и вскоре после рождении дочери, переехала
жить за город и очень редко бывала в столице. Единственное, что
могло вырвать ее с мужем из дома, это государственные дела.
Велимира вся растворилась в любимой дочери и попросила их
беспокоить только в том случае, если будет рушиться мир! В иных
случаях родители все время уделяли дочери. Кстати, моей любимой
крестнице! Вот уж, где растет маленькая ведьмочка! При воспоминании
о малышке у меня сама собой появляется улыбка. Ох, и намучается
Велимира с ней! Уже в два года ее дочь слушает сказки домового и
видит то, что не видят обычные люди. Сказывается наследственность
от родителей. Так, при нашей последней встрече, когда мы сидели в
садовой беседке, пили травяной чай и обсуждали предстоящий шабаш,
который ведьмы устраивали один раз в год, малышка вытянула руку в
сторону дерева, за забором, и сказала:
- Дядя.
Мы оглянулись, куда указала дочь Велимиры, и кроме сидевшего на
ветке ворона, никого не увидели. Зато ворон увидел, что его
заметили и взмахнул крыльями! Не знаю, что меня дёрнуло сделать то,
что я сделала. Может интуиция, а может мой маячок в квартире, в чем
я подозревала друида-ворона, но я щёлкнула пальцами, останавливая
время, и призвав ветер быстро поднялась в воздух к черной птице.
Посмотрела ей в глаза. Из глубин птичьих глаз действительно смотрел
тот самый друид, который был на приеме у Первого. В данный момент
он находился в своей тайге и в трансе стоял на пригорке,
подглядывая за нами глазами ворона. Но, как бы не был мудр и хитёр
друид, глаза всегда оставались зеркалом души. Можно спрятать все,
навести морок или отвод глаз, но если посмотреть в зеркало души, то
где бы не находился тот кто смотрит, через кого бы не смотрел, в
этот момент он являлся одним целым с вороном. А значит глаза птицы
сейчас были его глазами. И случись с птицей что-нибудь неприятное,
эту боль он испытает и на себе. Она не принесет ему сильного вреда,
но боль птицы он испытает сполна.